От станции к дворцу

Девять километров и сто метров, тридцать три минуты путешествия сквозь ноябрьскую промозглость; за окнами леса и болота, а в мягком вагоне тепло и уютно. Отправившись в путь 8 ноября 1939 года со станции Родина до станции Счастливая, пассажиры первого рейса горьковской детской железной дороги ни минуты не сомневались, что едут к счастью.

Автозаводский Дворец Бракосочетания сегодня…

Незатейливость и прямолинейность агитпропа 30-х кажущаяся: названия как конечных, так и промежуточных станций — Маяковская и Пушкинская — изящный идеологический посыл. Концепция города-сада «пышно и горделиво возносящегося из тьмы лесов, из топи блат» вдохновляла инженеров-проектировщиков, строивших город будущего в приокской низине, местами заболоченной, изрезанной множеством мелких речушек и ручьев.

...это станция детской железной дороги в прошлом

Мечта любого архитектора — свободно творить на свободном месте. В конкурсе на лучший проект помимо советских специалистов участвовали иностранные. Первоначально отдавали предпочтение хорошо всем известной микрорайонной планировке. Необходимый, поначалу самый минимальный набор компонентов инфраструктуры, находился, как сейчас принято говорить, в шаговой доступности. Улицы имели непривычный вид — дома были обращены к ним торцом, среди специалистов такая застройка называется строчная. Внутри оказывались не только дворы, но и фасады; практически все окна выходили в зеленую внутриквартальную зону. Собственно, Автозавод отделялся от жилых районов внушительной парковой полосой. А бульвары, вольготно раскинувшиеся в границах проспектов Октября, Кирова, Ильича, где начиналось жилищное строительство Автозавода, радуют взор и поныне. Но простота и функциональность в качестве градостроительной идеологии недолго оставались в распоряжении архитекторов — Советский Союз становился империей и формировался новый идеологический заказ.

Сталинский ампир

Название стиля, господствовавшего в 30-50-е годы XX века, появилось позже и имело поначалу ироничный оттенок — помпезность малой группы комфортабельных домов среди моря убогих построек раздражала.

Ампир (от французского — empire — империя) оказался востребованным в стране, поставившей в XX веке беспрецедентный социальный эксперимент. Руководство страны настоятельно рекомендовало «осваивать классическое наследие» и игнорировать подобные рекомендации было себе дороже. На смену функциональной строчной застройке приходят улицы с поистине дворцовыми фасадами. Желтые и серые «бусыгинские» дома по проспекту Октября, имеющие на сегодняшний день статус памятника, в 30-е годы были политическим пиаром. Но не только: проспект планировалось вести дальше, в направлении нынешнего второго Соцгорода. Планы нарушила война, и на долгие годы памятником несостоявшемуся светлому будущему стал дворец в чистом поле.

Иной великолепный ландшафт словно призывает к возведению столь же великолепного дворца — так родилась поистине сказочная долина замков на Луаре во Франции. Задача архитектора не нарушить своим творением гармонию природы — полет авторской фантазии смиряется гиппократовским «не навреди».

Строительство не то что дворцов — целых городов в «гиблых» местах, своего рода национальный бренд, и, если хотите, родовая черта, присущая имперскому мышлению. Детская железная дорога, проложенная по пустынным окраинам, намечала, вместе с тем, некий пунктир дальнейшего развития. То, что сейчас называется рекреационной зоной, должно было стать первым шагом. Но ни парк, ни спортивные сооружения не появились, запланированный ансамбль не состоялся, и концепция обширной территории распалась. Сам дворец, возведенный по проекту Б. М. Анисимова, за те же полгода, что и вся ДЖД, ожидала хотя и непростая, но счастливая судьба. Малая железная дорога, оснащенная по последнему слову техники, успела проработать менее двух лет: началась война. Здание, созданное как имиджевое, использовалось в соответствии с нуждами военного времени строго функционально. Тяжелые годы войны стали испытанием для зданий, построенных в рекомендованном стиле освоения классического наследия. Изящные балюстрады в итальянском стиле крошились, не выдерживая температурных колебаний, открытые прогулочные балконы принимали на себя тонны снега, сосульки обрушивали затейливые карнизы. Работа ДЖД возобновилась лишь в 1946 году. Анисимов, чья должность именовалась «Архитектор управления по расширению автозавода», наблюдал за своим детищем. После войны, уже без всякой градостроительной концепции, стихийно застраиваются некогда пустынные районы вокруг железнодорожной ветки, и остро встает транспортная проблема.

Детская дорога теряет былую воспитательную и образовательную роль, роскошные вокзалы — дворцы детства, превращаются в обычные остановочные пункты. Комсомол, педагогическая общественность, да и само руководство ДЖД пытаются переломить ситуацию, но безуспешно. Идеология понемногу отходит на второй план и лучшая в стране ДЖД финансируется по остаточному принципу. Работы по реставрации «итальянского палаццо» ощутимо ударяют по карману Горьковской железной дороги, на чьем балансе и находится станция Счастливая. Что делает собственник проблемной недвижимости в наши дни? Правильно, сдает в аренду. На ГЖД деньги считать умели и в советское время, поэтому станцию сдали в аренду Автозаводу под клуб. Зрительный зал на 200 мест был чудо как хорош! Лишь на рубеже 50-60-х переживает детская дорога короткое возрождение, едва не закончив свою историю катастрофой. К середине 60-х дорога, требовавшая особого режима эксплуатации, повышенных мер безопасности стала ощутимо мешать. Законный, легальный демонтаж был немыслим. Те, кто дал роковую команду о расшивке путей под покровом ночи, очевидно, заручились поддержкой о-о-чень влиятельных людей. Оказавшись отрезанной от большей части пути, станция Счастливая около десяти лет работала как Дом технического творчества, а в конце 70-х стала Дворцом бракосочетания. Новую жизнь старый дворец обретал под руководством своего «родителя»: архитектору Анисимову на закате жизни довелось вернуть первоначальный блеск самому известному своему творению. Золотые часы, подаренные на открытии станции в далеком тридцать девятом, начали новый отсчет.

Екатерина НИКОЛИНА