Дела и люди Автостроя

(отрывок о В.Г. Лапине из статьи)

…Руководство еще осенью 1930 года перебралось на стройплощадку и размещалось в одном из помещений строящегося механосборочного корпуса. В комнате — секретарь крайкома Андрей Александрович Жданов, С. С. Дыбец, секретарь партийного комитета К. Д. Кузнецов и еще один человек, мне незнакомый. Это был новый, только что назначенный главный инженер В. Г. Лапин. Меня ждали. Жданов без всякого вступления сказал:

— Главное на Автострое сейчас — монтаж. Вас рекомендуют на должность главного механика. Будете руководить монтажными работами, они должны быть развернуты широким фронтом.

Я опешил — всего четыре года назад я получил диплом инженера, никогда в жизни не видел работающего автомобильного завода, и теперь в 28 лет руководить монтажом крупнейшего в Европе автогиганта!

Все это я сказал.

— Ничего,— коротко ответил Лапин.— Такого опыта ни у кого нет. Поможем.

А Жданов добавил:

— Мы советовались с инженерами отдела, вашими товарищами. Они сами выдвинули вашу кандидатуру.

Уже 2 мая (а в 1931 году на Автострое было объявлено рабочим днем) Лапин и я засели за разработку плана монтажных работ. За считанные месяцы нужно было проложить сотни километров внутренних и внешних водопроводных и канализационных труб, газопроводов, воздухопроводов, паропроводов, нефтепроводов, смонтировать системы вентиляции, теплоснабжения, провести электротехнические работы, установить только в цехах первой очереди более пяти тысяч станков и других единиц сложного оборудования, значительная часть которого появилась в нашей стране впервые. Вести монтаж предстояло в строящихся цехах, при резкой нехватке квалифицированных рабочих, необходимого оборудования, транспортных средств…

…Чрезвычайно яркой личностью был главный инженер сначала Автостроя, а потом автозавода Виктор Герасимович Лапин. Сирота из бедной крестьянской семьи, он благодаря своим способностям и удачному стечению обстоятельств смог получить блестящее инженерное образование: окончил строительный факультет в Льеже и механический факультет Высшего технического училища в Москве. Работал главным инженером на первенце нашего автомобилестроения — АМО.

Что такое Лапин как инженер, всем стало ясно сразу же после его появления на Автострое. Начали копать котлованы под фундамент оборудования в кузнечном цехе и наткнулись на серый плывун. Строить было нельзя: плывун вытолкнет все. Вызвали крупнейших специалистов из столицы. Профессора пробыли несколько дней, написали заключение, из которого следовало только одно, что они не хотят брать на себя ответственность. Вот тут-то Лапин и показал себя.

— Гриша,— сказал он мне по телефону,— я исчезаю на несколько дней. Решайте все сами.

Запершись в одной из комнат дома на Американском поселке, где размещались иностранные проектировщики, он сам принялся за расчеты и проектирование. Через три дня появился, вызвал строителей и передал первые рабочие чертежи.

— Можете строить,— заявил он.

Инженерное решение, принятое им, было превосходно. Вместо фундаментов под отдельные единицы оборудования он запроектировал одну монолитную железобетонную плиту. Там, где устанавливались молоты, плита была более массивной, под печами имела меньшую глубину. Проект Лапина был потом направлен на экспертизу американским проектантам в США и получил полную поддержку.

В Лапине сочетались качества и выдающегося инженера, и превосходного организатора. Он быстро вырабатывал план решения возникающей проблемы и умел последовательно и настойчиво его реализовать. Он умел все предусматривать, все помнил, знал, кого надо жестко контролировать, а кому предоставлять широкую самостоятельность. Неизменная кепка, расстегнутая рубашка без галстука, сухощавая фигура, худое аскетическое лицо, суровый колючий взгляд — весь облик Лапина скорее подходил для талантливого народного самородка, чем для инженера старой школы, каким по возрасту и образованию был главный инженер Автостроя.

Человек Лапин был независимый, резкий, всем говорил в лицо то, что думал. Он глубоко уважал Г. К. Орджоникидзе, но, если был с ним не согласен, твердо отстаивал свою точку зрения. Помню совещание, где обсуждался проект расширения автозавода. Докладывал заместитель главного инженера Л. А. Мертц. Когда Мертц сказал, что на строительство нового корпуса уйдет два года, Орджоникидзе его прервал.

— Как же так,— спросил он,— весь завод построили за 18 месяцев, а тут один корпус за два года? Лапин здесь?

— Здесь, товарищ Орджоникидзе,— ответил Лапин. Он стоял, прислонившись к стене со скрещенными на груди руками.

— Как же так?— повторил свой вопрос нарком.

— Дай мне такие условия, какие были тогда, так я и за год построю,— спокойно сказал Лапин.

Вместе с тем он был прекрасным товарищем, заботливым, отзывчивым. Вспоминается, как осенью 1932 года я был послан на берег Оки с чрезвычайным заданием,— сложилось угрожающее положение с нефтью. Завозили нефть летом на баржах и закачивали в специально подготовленные на берегу котлованы. Нефть была с сильной примесью парафина, при перекачке ее необходимо было разогревать, с этой целью был подведен паропровод. Пустили пар, нефть закипела, но в трубу не пошла. В чем дело — было неясно. Я предложил на всякий случай завезти нефть в цистернах. Орджоникидзе как раз звонил на завод, можно было воспользоваться случаем и попросить. Лапин этого не сделал, он поручил мне во что бы то ни стало пустить нефть. Каждые полчаса главный инженер звонил — справлялся, как идут дела. Некоторое время спустя я понял, в чем дело. При заполнении хранилища в трубу для создания давления пустили воду. Ее полагалось слить. Этого не сделали. Теперь же вода замерзла, и труба была забита льдом. Я вызвал автогенщиков, паропровод врезали прямо в нефтеотводную трубу и пустили пар. Труба начала страшно вибрировать, казалось, ее вот-вот разорвет. Мы со сварщиком едва успели выскочить из котлована. Но нефть пошла. Позвонил Лапину. Было это уже глубокой ночью.

— Немедленно ко мне домой, — скомандовал он, — высылаю машину.

Встретил он меня на крыльце, затащил в дом, содрал с меня измазанную нефтью одежду, запихал в ванну и сам драил мочалкой.

Таков был Лапин.

Последний раз встретился я с Виктором Герасимовичем в 1935 году. Я уже работал в Уфе, а он был главным инженером главка станкостроения. Подарил он мне тогда каталог отечественных станков с весьма лестной надписью: «Станкостроение Вас ждет!»

И расписался...

Зельберг Г.М.