И смех, и слезы

О шутках, карандашах и тяжелых послевоенных временах

Сегодня мы продолжаем публиковать воспоминания Льва Давидовича Гороховского
о повседневной истории Автозавода 1940-1950-х годов.

НЕ БОЛТАЙ!

После Великой Отечественной войны начался новый виток борьбы со шпионами и вредителями. У некоторых на этой почве происходило «помутнение рассудка». Примерно в 1948 году наш сосед по коммуналке, а мы жили рядом с радиусным домом на улице Краснодонцев, напротив школы № 19 (сейчас № 126), спустился в отдел НКВД, располагавшийся в нашем доме, и заявил, что он знает английского шпиона. «Товарищи в погонах» обрадовались такому везению — на Автозаводе английский лазутчик! И, потирая от радости руки, приступили к составлению протокола. Наш герой заявил, что шпионом является его жена, немного погодя он добавил, что еще одна шпионка — теща. А потом бухнул: и кот Барсик — тоже английский шпион. Милиционеры «закрыли» рассыпавшееся на глазах дело, вызвали карету скорой помощи и «бдительного гражданина» отправили в психиатрическую больницу.

Более трагический случай произошел с другим автозаводцем (не будем конкретизировать, с кем), рассказавшим в компании антисоветский анекдот, после чего один из «друзей» доложил куда надо. Любителя пошутить на политические темы забрали... и выпустили уже через пять лет. Вернувшись из «солнечного Магадана», зайдя в гости к знакомым, он стал сетовать на свои «приключения». «За что посадили-то?» — спросили у него. «Да за анекдот!» — ответил он. «Слушай, расскажи», — попросили знакомые. Он еще раз повторил злополучный анекдот. И ему опять дали срок — уже десять лет... И смех, и слезы всегда встречались в жизни и шли рука об руку.

АЛЬБОМЫ И КАРАНДАШИ

В детскую память врезались события, связанные с послевоенной денежной реформой. Мне тогда было лет девять. В 1941 году, накануне войны, отцу за конструкторскую разработку дали премию в 25 месячных окладов. Но так как грянула война, выплату отложили до лучших времен. Самое подходящее время наступило уже после войны за несколько часов до обмена старых денег на новые. Папа вечером принес сумку, набитую деньгами, которые спустя буквально 2-3 часа должны были «потерять в весе». Тогда мама сказала: «Сынок, иди в «Канцтовары» и купи все, что захочешь». Этот магазин располагался рядом. Я схватил пачку денег, бросился на улицу, вбежал в еще работающий магазин и накупил альбомов, карандашей, красок. А вся остальная премия отца с началом нового рабочего дня, по сути дела, лопнула, словно мыльный пузырь.

ПАПА МОЖЕТ

После войны в нашей семье появился самодельный холодильник — тогда это устройство было даже не редкостью, а каким-то инопланетным чудом. С одного немецкого предприятия в счет репараций привезли на автозавод какую-то сверхсложную аппаратуру. Наши конструкторы распаковали, разложили, прикинули, и оказалось, что доставленное из поверженного рейха оборудование предназначено не для автомобилестроения, а для выпуска холодильников. Но все-таки основную часть оборудования сумели приспособить для производства, а оказавшиеся негодными детали и трубки, которые хотели выбросить, отдали конструкторам, и они смастерили себе... холодильники. Папа тоже изготовил свой холодильник — это была громадина, которая прекрасно морозила и служила семье долгие десятилетия.

ЕЩЕ О КАРАНДАШАХ

Я хочу привести еще один случай, чтобы читатели правильно поняли ситуацию. Дети послевоенной поры испытывали страшную нужду во всем — не было одежды, еды, тетрадок. Зная, что другим ребятам родители приносят с работы какие-нибудь мелочи — карандаш, перо, я однажды попросил папу принести карандаш. На что он отрезал: «Карандаш не мой, а государственный». И больше с такими просьбами я к нему не обращался. Это было удивительное поколение людей, построивших в 1930-е годы заводы, победивших врага и восстановивших из руин страну после войны!

«ОГОЛЬЦЫ»

Яркие воспоминания связаны с 1953 годом. За несколько лет до этого, когда я еще учился в школе № 1 (сейчас № 36), у нас в классе был один «оголец» Юра, не боявшийся никого и ничего. Шел урок, посвященный изучению сталинской конституции 1936 года. Учитель Голубкин, бывший танкист, рассказывал об Основном законе и все время повторял, как заклинание: «Сталин! Сталин!» Юра, сидевший за последней партой, вдруг громко и ясно сказал: «Ну что Сталин, Сталин, забрался на трон и сидит, как император» (часть фразы я вырезал). Мертвая тишина сразу же воцарилась в классе. «Сейчас нас повезут на расстрел», — пронеслось в моей голове. Учитель как стоял с поднятыми вверх руками, так и продолжал стоять. Прошла минута, может быть, две. И тут Голубкин опустил руки и как ни в чем не бывало стал рассказывать дальше. Позже, проматывая в голове эту картину, я понял, что учитель, сделав вид, что ничего не произошло, спас и себя, и нас.

ОРИГИНАЛЫ

За несколько месяцев до смерти Сталина в нашем дворе, а мы уже переехали в четвертый квартал (Серобусыгинский), появился интересный человек, одетый весьма экстравагантно. Он редко с кем-то общался, был неразговорчив. Когда в марте 1953 года передали сообщение о смерти Сталина, все плакали. «Как же мы будем жить без Сталина?» — звучал тогда один вопрос. И вот случайно во дворе я столкнулся с этим оригинальным человеком, он бегал по улице. «Я на один день пережил эту (...). Я уже счастлив», — сказал он мне. В школе № 127, где я учился, во время уроков во всех классах шла траурная музыка и постоянно передавали сообщение о смерти Сталина. Первый урок и учитель, и все ученики плакали. Начался второй урок — математика, только мы уселись за парты, как учитель опять начал рыдать. Мы говорим: «Уже на первом уроке плакали, давайте заниматься». А фоном в классе постоянно шла траурная музыка. Конечно, по-разному воспринимали это событие люди, кто-то — как личную трагедию, а кто-то, наоборот, с радостью.

А. Гордин
Фото с сайта www.my-ussr.ru