Память сердца

Год назад, 12 августа, ушел из жизни талантливый нижегородский поэт, певец Волги Юрий Адрианов.

…Перед смерью,
Перед силой зла
Тщетны все потуги человечьи,
Но незримо обретают вечность
Память сердца,
И дела, дела…

Ю.Адрианов

В 2000 году вторым изданием вышел биографический справочник «Кто есть кто в Нижегородской области». Я решил собрать автографы друзей и знакомых, чьи имена попали в это издание. И первый, к кому обратился, был Юрий Андреевич Адрианов.

Договорились о встрече. В этот замечательный вечер воспоминаний и появился первый автограф. Одновременно Юрий подарил мне очередную книгу из серии «Нижегородская отчина» с дарственной надписью: «Другу моего детства, Володе Дуркину, с памятью о булыжном футбольном поле и о разбитых (не раз) окнах в доме великого Ростислава Алексеева и о других временах уже юности. Дружески и сердечно – Юрий Адрианов. 30. XI. 2001 года».

В ответ я подарил ему кассету со своими песнями и песнями Вадима Чернышова. Увы, тогда послушать их мы не смогли, поскольку из радиотехники у Адриановых был только неработающий трехпрограммный приемник. Зато говорили о футболе нашего детства, и я никак не мог вспомнить о разбитых мячом окнах в квартире Ростислава Евгеньевича.

Дом №45А на улице Ульянова, где жил знаменитый конструктор, стоит в низине. Помню, что перед окнами Алексеевых рос вяз, и в его тени долго — до середины июня! — лежал большой сугроб снега, и мы, разгоряченные футболом, доставали из глубины сугроба чистый, зернистый снег и ели его, словно мороженое. В начале летних каникул футбольный мяч гонялся с утра до вечера. Однажды Юра Адрианов сообщил нам, дворовым футболистам, о том, что через три дня будем играть против команды дома №5 с улицы Минина. Начались усиленные тренировки, на одной из которых побывал игрок из команды противника, одноклассник Адрианова, самоуверенный мальчик по кличке «Бадаха». Уходя с нашей тренировки, он надменным тоном знатока сделал замечание: «Ваш вратарь плохо берет низовые мячи».

Футбольное поле – булыжная мостовая от одного столба уличного освещения до другого. Игра началась. Мы выигрываем 2:0. В наши ворота назначается одиннадцатиметровый. Удар в нижний угол – и наш вратарь, Мишка Каневский (сегодня — доктор физико-математических наук), в красивом броске ловит мяч. Так мы выиграли первую игру в серии междворовых матчей. Через много лет Юра Адрианов рассказал мне о том, что нашел свой дневник, в котором записывал отчеты об этих играх, и с гордостью констатировал, что наша команда не проиграла ни одной игры.

Первые воспоминания о детстве у людей нашего поколения связаны с войной. Юрий Адрианов вспоминал, как по улицам шагали пленные немцы. Они по соседству от нас строили дом №54А. Двоюродного брата Юрия, Андрея Елисеева — маленького голубоглазого мальчика, — старшие ребята научили подойти к немцу и произнести фразу: «Ду бист дойч швайн», то есть обозвать его немецкой свиньей. Андрюша с выражением произнес заученные слова, после которых пленный пришел в ярость и бросился за перепуганным пацаном. И если бы не грозный окрик охранника, дурацкая шутка могла кончиться плохо.

Учились мы в разных школах, но порой наши пути пересекались. В пятидесятых годах почти во всех школах были ученические хоры. Весной каждого года проходили смотры художественной самодеятельности. Однажды на таком смотре гляжу я с балкона филармонии на сцену. Ведущий объявляет: «Ученик школы №8 Юрий Адрианов». Выходит на авансцену Юра и читает свое стихотворение на патриотическую тему. Я знал, что Юра художник, часто видел его с этюдником, но то, что он еще и поэт, — было для меня новостью.

В 1959 году, после окончания вечерней школы, я пошел служить в армию. Юра в это время учился в университете. Демобилизовавшись и недолго проучившись на филфаке Горьковского пединститута, я поступил работать на Горьковскую студию телевидения. И тут судьба вновь свела нас. Коллектив студии в основном состоял из молодых, интересных, хорошо образованных людей, и Юрий Адрианов был среди них на первых ролях. Нельзя сказать, что он являлся признанным лидером, но как-то само собою получалось, что всегда оказывался в центре компании.

В те времена Юрий много ездил и по заданию молодежной редакции, и в самостоятельные творческие поездки. Ему было о ком и о чем рассказать, и он всегда с радостью делился впечатлениями, рассказывая об интересных людях и ярких событиях. Хорошо помню рассказ молодого поэта о том, как, будучи в Москве, на съезде писателей, он после окончания очередного дня работы съезда оказался в кругу именитых писателей, которые собрались в доме у кого-то из московских литераторов продолжить разговор о поэзии. Возник вопрос: «Кому бежать за водкой?» Конечно, послали самого молодого – Юрия. В ближайшем гастрономе «Столичной» по 3р.12коп. не оказалось, пришлось брать «Московскую» по 2,87. Возвратившись к собратьям по перу, Юрий промямлил: «Извините, хорошей водки не было — пришлось брать плохую». На что Михаил Светлов мудро заметил: «Молодой человек, плохой водки не бывает. Водка бывает хорошая и очень хорошая!»

Люди тянулись к Юрию, чувствуя искренний интерес к себе, к малейшему проявлению таланта. Так, благодаря Адрианову, у телевизионщиков завязалась крепкая творческая дружба с молодыми горьковскими художниками. Хорошо помню организованный по его инициативе цикл передач, называвшийся «Из мастерской художника». В них принимал участие и один из первых горьковских бардов Вадим Чернышов, трагическая судьба которого оказалась схожей с судьбой Николая Рубцова. Чернышов и Адрианов относились друг к другу с большой симпатией. Вадим даже задумывал песню с такими строчками в припеве:

«В рюкзак — краюху хлеба
Да томик адриановских стихов».

Впрочем, Юра и сам пытался работать в жанре авторской песни, придумывая мелодии к своим стихам. Хорошо помню, как под мою гитару с успехом исполнял он свои песни на сцене Дома ученых и Дзержинского Дворца культуры химиков.

В одну из последних встреч вспомнили мы с Юрой художника Евгения Рудова, талантливого живописца, наивного, доброго человека с широкой натурой. Посмеялись над легендой о том, как Женя Рудов напоил целый пароход, прокутив общественные деньги, которые вез для группы художников, с нетерпением ожидавших его в Васильсурске. Я сказал Юрию: «Записал бы ты эту и подобные легенды в отдельную  книжку. А начать можно с рассказов о легендарном учителе физики Перельмане». Рассказывали, что если Перельман замечал, как ученик вырезает что-то на парте складным ножом, то немедленно отбирал инструмент, складывал его и, пряча в карман, декламировал:

«Хитрый физик Перельман
Все кладет к себе в карман.
Что в карман к нему попало —
На веки вечные пропало».

Книга забавных историй и впрямь задумывалась Адриановым, но, к сожалению, не всем его творческим планам суждено было реализоваться.

В конце июня 2003 года у меня в квартире раздался телефонный звонок. Наташа, Юрина жена, радостно сообщила: «Слушаем твои песни». Берет трубку Адрианов, голос бодрый: «Привет, Володя. Вот, генерал Николай Владимирович Чих подарил мне на день рождения чудо-технику. Можно слушать записи и на кассетах, и даже СД-дисках!»

Осенью того же года Юрий подарил мне машинописный листок с наброском песенки «Починковские кони ступают по Парижу». Прочитав стихотворение, я сказал Адрианову, что сделаю песенку, но только, с позволения автора, придется подредактировать стихи. Автор не возражал, и, аранжированная композитором Владимиром Зыряновым, 18 июня 2004 года эта песенка прозвучала по нижегородскому радио в передаче, посвященной юбилею Юрия Андреевича.

А через год его не стало…

Владимир ДУРКИН