Виктор Кириллович КУМАКШЕВ

Небольшая подборка стихов нашего родственника В. Кумакшева, известного нижегородского поэта.

Вот что он сам писал о себе.

«Родился я 26 февраля 1935 года в Городе Горьком в семье служащего.

Читать выучился довольно рано — пяти лет. Первые книжки — сказки Пушкина. В школе учился очень легко, а потому — лениво.

На фото: Виктор крайний справа

Первое стихотворение было написано в 1943 году, естественно, о войне. Тем более, что отец мой и старший брат (актер, воспитанник В. Э. Мейерхольда) были в армии. С тех пор стихи писались постоянно, но всерьез я начал думать о них лет семнадцати-восемнадцати.

Первые, мальчишеские, потрясения от книг — Пушкин, Достоевский, Гоголь.

Осенью 1954 года был призван в армию. В 1956-м участвовал в подавлении контрреволюционного мятежа в Венгрии.

Демобилизовавшись, стал работать станочником на Горьковском автозаводе. В то же время поступил учиться в Литинститут им. Горького при СП СССР. Уйдя с завода в 1960 году, стал работать в журналистике.

Первое стихотворение появилось в печати в марте 1954 года. Были публикации в газетах, журналах, альманахах, коллективных сборниках, а в 1964 году вышла в свет первая книжка стихов «Позывные моей весны».

В разное время поэтическими кумирами были разные поэты, но если ограничить круг литературных учителей, то я назову три имени: Пушкин, Блок, Сельвинский (мой педагог по Литинституту)».

Рябина

Рябина,

Песенное деревце,

Прелюдия минорных строк,

То пригорюнишься,

Как девица,

То вспыхнешь,

Словно костерок.

Но все курчавые сравнения

Я забываю как-то вдруг,

Когда смотрю, как в дни осенние,

Ты кормишь птиц из добрых рук.

Шумит пернатая застолица

И наспех ягоды клюет.

И, как случайный гость, торопится,

Как будто навсегда отлет…

Но ты-то знаешь, ты спокойна –

Вернутся вновь издалека.

На горькой ягоде настояна

В веках

По родине тоска.

***

Уходим.

Оставляем имена

На мраморе, на дереве, железе…

Чем краю своему ты был полезен?

Как помянет

Родная сторона?

Неважно -

Жил в шелках или чинах…

Хочу я помнить

Крепче год от года:

Есть мрамор за монету,

Есть – за страх,

А есть – за уважение народа.

Щенок

Он с утра

До позднего вечера

Всюду рыскал, сбиваясь с ног,

Подгоняемый голодом вечным,

Неказистый, смешной щенок.

Неизвестной лохматой породы.

С мелкой дрожью отдавленных лап,

Все коротенькие полгода

Жил без ласки и без угла.

Как-то раз

В толчее базара,

Где его пинали в бока,

Кто-то в добрых морщинках, старый

Подозвал тихонько щенка.

Под рукой ласкающей замер

Жизнь познавший во всей красе…

Вдруг

Блеснула перед глазами

Сеть…

Ящик – полон собачьим уловом.

К живодерне – последний путь.

…Так

Одним только ласковым словом

Можно до смерти

Обмануть…

Облака

Они блаженно возлежали –

Чуть розовые облака.

Ни дуновенья ветерка,

Ни тучи

В гневе и печали.

Лишь солнце

Ласковым лучом

Расчесывает мех песцовый…

Лежат,

Не мысля ни о чем

Не в старой жизни 

И ни в новой.

Благополучие ведет

Всех

К обобщениям кичливым…

И вот

Надменно и лениво

Запел

Высокий хоровод.

Кто выше всех?

Мы – облака!

Счастливей всех?

Мы – облака!

Чья доля также высока?

Чья слава также велика?

Мы облака,

Мы облака!

Так пели

Нежась в теплой сини

Величественно как миры.

А ветер

Что дремал в низине,

Лишь усмехался

До поры.

Из цикла “Нижегородский кремль”

Никольская башня.

По вечерам,

Когда закатный луч

Скользнет в последний раз по древних стенам,

Приходит время кануть в воду с круч

И раствориться

Всем привычным теням.

Но цедит свой дрожащий свет неон,

И кремль не хочет погружаться в сон.

Никольской башне кажется опять,

Что даль зажглась несметными кострами,

Что все вокруг

Усеяно врагами.

Наутро – приступ.

Надо устоять.

Ну что ж, она давно врагов ждала.

На месте пушки.

Все готово к бою,

Орлицей старой башня замерла,

Чтоб утром

Город заслонить собою.

Но вот пред солнцем отступил неон,

И растворилась ночь тревоги зряшной…

Ах, до сих пор не различает башня

Звон сабель и ночных трамваев звон.

А между тем давным-давно пора:

Века

Со дней осадных пролетели,

Бойницы

Опустели и замшели…

Но не переучиться ей. Стара.

Наступит вечер. И она опять

Готова будет недруга встречать.