Такая короткая долгая жизнь

"Здравствуйте, мои родные Мама и Папа! С горячим приветом к вам ваш сын Юра. У меня все хорошо. Жив, здоров, чего и вам желаю. Погода стоит нормальная. Мама и Папа! Очень вас прошу не волноваться, а беречь свое драгоценное здоровье. Ноябрьские праздники погуляли с ребятами хорошо, весело. Мама, попробуй, пожалуйста, выслать в заказном письме старенькое тоненькое трико, а в другом - шерстяные носки, которые можно через некоторое время выкинуть. Только ничего покупать не надо. Поищи дома, наверняка что-нибудь осталось... Горячо целую, крепко обнимаю. Всем привет! Жду писем. С уважением, ваш сын Юра".

...Сотни писем. На каждом с детской аккуратностью - дата. 5 ноября 82-го, 6 ноября, 9-е, 10-е, 11-е... Он писал их почти каждый день. Короткие, незамысловатые, во многом похожие одно на другое, но такие долгожданные для Анны Александровны и Николая Григорьевича Барановых. Ведь в разлуке с сыном и час кажется вечностью. Тем более если знаешь, что сын - на войне.

Три высокие стопки пожелтевших конвертов, аккуратно перевязанные старенькой тесьмой, да целая кипа черно-белых фотографий - вот и все, что осталось семье Бара­новых от их единственного красавца Юрочки. И еще - воспоминания. Воспоминания, которые никаким ластиком - временем не стереть, покуда бьются их сердца.

...Юра был поздним ребенком. Анна Алек­сандровна, едва сама не лишившись жизни, родила своего первенца в 35. На дворе шумно вступала в свои законные права весна. Малыш появился на свет 14 апреля, и решено было назвать его в честь первого в мире космонавта. Может, поэтому он, спустя 18 лет, вдруг так остро и неожиданно захотел снова и снова подниматься в манящее голубой бесконечностью небо. Чтобы потом спускаться на землю под воздушным куполом парашюта.

Когда пришла пора идти в армию, Юра сам попросился в десант. Высокий, стройный, крепкий, красивый. Девчонки за ним на гражданке так и бегали. А он выбрал одну. Уж больно по сердцу пришлась ему Ирина. Давно пришлась, еще со школы. Покорила будущего десантника веселым своим нравом и богатой длинной косой. Кто знает, как бы сложилась их жизнь, если бы не Афган.

...В Афганистан Юра попал почти сразу. Как служил? Да кто ж теперь об этом расскажет? "Наверное, весело ему было там с товарищами, - говорит Анна Александровна. - Он ведь такой у меня комик был, балагур, общительный. Я потом спрашивала ребят, которые вместе с ним служили, как, мол, вам там жилось-то. А они: "Нормально". Не захотели, знать, правду рассказывать. Да и Юра в каждом письме только и писал: "У меня все хорошо".

..."16 декабря 1982 года при выполнении боевой задачи ваш сын Юрий геройски погиб. Погиб, как патриот своей Родины, воин-интернационалист. Он с честью и до последней минуты жизни исполнял свой долг. За время службы проявил себя дисциплинированным, скромным, отзывчивым человеком. Его всегда отличали душевная щедрость и доброта..." Скорбные строки. Сколько семей в те годы получили извещения, подобные этому, так и не узнав, как погибли их сыновья. Не поняв, за что сложили головы. Ни отец, ни мать так никогда и не узнают всех подробностей той страшной минуты, когда подорвалась машина, в которой ехал их Юра. "Мы даже не знаем, кого хоронили. Я порой думаю, а может, жив он, - поднимает на меня выплаканные от горя глаза Анна Александров­на и добавляет: - Понимаю, это лишь горький самообман".

...В стареньком альбоме - фотографии сына. "Вот он совсем маленький, смотри. Вот постарше. Это он в школе. Это уже в Афганиста­не, - листает картонные страницы она. - А больше и нет ничего. Юности-то у него не было. "...И снова начинает вспоминать. Как всегда, они, что бы ни случилось, садились за стол всей семьей, как любил Юра с отцом ходить на демонстрации, а потом на танцы, как замечательно он пел. А еще, как собираясь в армию, напокупал много-много сахарного песка, килограммов двадцать: "Мам, пока я служу, может, вам и хватит. Вернусь - еще куплю".

...Не вернулся. Уже потом матери вручили орден Красной Звезды, к которому Юра Бара­нов был представлен посмертно. И его, и афганский орден, и грамоту Президиума Верхов­ного Совета СССР воину-интернационалисту вместе с его фотографией супруги передали в музей истории ОАО "ГАЗ". Никого у них больше не осталось на этой земле. "Вот мы и решили, - говорит Анна Александровна, - пусть хоть там люди полюбуются, какое дите у нас было. Ведь Юрочка один мне на поздние года достался. На радость. Только вот как мало лет на эту радость пришлось".

...Каждый вечер, ложась спать, она просит: "Сынок, ты мне хоть приснись". Не снится. Не снится все эти долгие, мучительные двадцать лет. Целую жизнь. Ведь именно столько было Юре, когда его не стало.

... "Все дрожит еще голос,
Одинокая ветка,
От минувшего горя
И вчерашнего ветра..."

"Небольшую жизнь мы прожили. Только пока сына и растили", - дрожит голос матери, а пальцы перебирают те самые черно-белые фотографии, с которых на нее смотрит неизменно улыбающийся сын. "Зажились мы с Ко­лей на этой земле, - вздыхает Анна Александ­ровна. - Одно только держит: не будет нас, и на могилу к Юрочке никто не придет"...

...Пожелтевшие тетрадные листочки, исписанные размашистым, почти детским почерком. Больше трех сотен... В одном из последних писем просьба: "Мама, вышли газету "Ав­тозаводец"..." Из стопки фотографий выскальзывают на стол негативы. "Вот, - говорит она, - даже пленки из Афганистана присылал. Просил в письмах: "Мама, сохрани. Вернусь - все фотографии напечатаю. Только ты аккуратно смотри, за краешки берись". Видишь, они сохранились. А его - нет".

Лада КОЗОНИНА.

P.S. Сегодня в России отмечается День памяти воинов-интернационалистов. 14 лет назад были выведены войска из Афганистана. В той страшной войне (впрочем, может ли быть война иной?) погибли 162 нижегородца. Вчера в церквях печально таял воск свечей. Служили панихиду по тем, кто сложил головы на афганских полях брани. А сегодня в Автоза­водском муниципальном центре социальной поддержки населения соберутся семьи погибших ребят-автозаводцев. Приглашен глава администрации района В. И. Солдатенков. По словам начальника управления социальной защиты С. Н. Судаевой, такие встречи проводятся из года в год. Ведь люди, пережившие такое горе, должны собираться вместе. Хотя бы для того, чтобы еще раз рассказать друг другу о своих сыновьях.