Ушёл поэт: Пусть будет светлой память о нём

Не стало Юрия Адрианова. Ушел из жизни замечательный русский поэт, прозаик и публицист. Нижегородская земля в неизбывной скорби и печали: она потеряла нежно любящего ее сына. Надеюсь, и она отвечала ему полной взаимностью: без нижегородской отчины у него как у поэта не было бы такой красивой и сладконапевной собственной песни.

Принимая решение написать о Юрии Андреевиче, я, пожалуй, много смелости набрался, потому что к числу его близких друзей и товарищей не отношусь, да и среди добрых знакомых никогда замечен не был. И тем не менее моей душе он будет памятен и любезен.

Только однажды благосклонная судьба свела нас вместе. И случилось это в начале погожего сентября 1980 года, когда наша великая страна широко отмечала 150-летие Болдинской осени. После отшумевших торжеств я на своей машине подвозил его из Большого Болдина в Горький. Юрий Андреевич был изрядно уставший, к тому же слегка недомогал, и я старался не донимать его разговорами. Он сидел на заднем сиденье, ничем не напоминая о себе, но стоило мне обратиться к нему с каким-либо вопросом или хотя бы просто высказать мысли вслух, как он легко и охотно откликался и шел на контакт. К тому времени я прожил в Горьком шесть лет и сравнительно неплохо знал его творчество. Меня подкупал тихий, но проникновенный голос Юрия Андреевича, вольный, свободный, точный и выразительный язык, с яркими красками и оттенками. И этого было достаточно, чтобы создать воображением убедительный образ художника. С годами все подтвердилось. Он действительно был человеком неповторимой талантливости, самобытной культуры, глубокий и умный знаток народной жизни. Родство наших душ проявлялось и в одинаковой с ним любви к истории отчих мест. Незабвенный Юрий Андреевич обладал редчайшим даром извлекать из забытья биографии незаурядных нижегородцев, обогащал по крупицам собранными фактами и "заставлял сиять их заново". Буквально этими днями я принес из книжного магазина его последнюю прижизненную книгу "Провинциальные Гомеры", изданную буквально за несколько часов до смерти поэта.

В ней десятки фамилий, десятки судеб непохожих, разных и по-своему любопытных, и на всем, как красочное ожерелье, адриановский стиль, адриановская интонация и неизменные добросердечность и, учтивость, так свойственные когда-то русской интеллигенции. Впервые узнаю, что автором слов популярного в свое время романса "Ночь светла, над рекой тихо светит луна" был нижегородец Леонид Граве. Вот уж воистину неожиданный и приятный сюрприз: романс люблю с детских лет, в 1944 году, вернувшись из госпиталя в родной город Петропавловск, слушал его в исполнении знаменитого Вадима Козина, но нигде ни разу не встречал фамилию автора текста. Замечу попутно, что у самого певца это были последние гастроли в статусе свободного гражданина страны: вскоре он оказался на Колыме, где и провел оставшиеся ему полвека.

Читая Адрианова, не перестаю удивляться универсальности его таланта, тому обширному горизонту, который легко просматривается во всех его произведениях. И утверждаюсь во мнении, что ему самой судьбой было предначертано быть пахарем на земле... Да он и сам осознавал это лучше других и потому жил, отдавая и ничего не требуя взамен. И те пышные титулы, которыми был обременен последние годы, получены, надо думать, вопреки его желанию. И уж наверняка не выпрашивались им: он не был ловцом фортуны и удачи.

22 сентября на сорокоуст родные и близкие друзья Юрия Андреевича провели вечер его памяти. В киноцентр "Рекорд" пришли, если можно так выразиться, братья по духу, тесно связанные идейным родством, все те, с кем как в добрые, так и в хулые времена не один пуд соли съеден. Одним словом, сливки культурообразующего класса губернии. И как принято на святой Руси, поминали усопшего тихим, добрым словом.

Я там тоже был. Сидел, слушал и вместе со всеми предавался скорби, грусти и тоске. Но постепенно перестал понимать выступающих и не мог проникнуться их настроением. Почему? Ведь звучали вроде бы подходящие случаю слова, и произносились они в печальной тональности. А потому, что слова эти в немалой степени были бесстрастны, оказенены, малокровны и от частого употребления основательно потерты. И не могли потревожить душу или бросить ее в дрожь. Все походило на слабую имитацию тоски и кручины. А уж когда кто-нибудь подходил к микрофону с бумажкой и открыто пользовался ею, как нерадивый ученик шпаргалкой, моему недоумению не было предела. Так же как не хватало терпения выслушивать неуместное многословие кого-либо из выступавших. Оказалось, что о Юрии Андреевиче не сделано ни одного добротного фильма, достойного набранной им творческой высоты. Лишь несколько фрагментов его выступлений, записанных в разные годы, были показаны нам. И все. Нет, не так следовало бы друзьям увековечить память о большом художнике, каким был Юрий Адрианов.

...Только что прочел еще одну книгу искренне уважаемого мною автора: "Душевные слова — не листопад", она тоже свежо пахнет типографской краской. В ней одни посвящения тем людям, с которыми он общался и дружил, к кому относился с доверием и уважением. И думаю, что по числу посвящений друзьям и знакомым с ним некого поставить рядом как в классической, так и в современной литературе. И что особенно подкупает, каждое отдельное посвящение — это не натужный поиск созвучных слов, размера и формы, не ходульное стихоплетство, а подсказанная сердцем высокая поэзия, созданная талантом большого мастера. В ней чувствуется дыхание русской души и видны волшебные искры дивного призвания.

...На вечере памяти Юрия Адрианова, кроме сидящей на сцене супруги Натальи Адриановой, были сын Андрей и семилетний внук Миша. Они заняли места в одном из последних рядов, и мало кто знал, что в зале наследники поэта. А когда программа была исчерпана, и люди направились к выходу, мальчик сказал одному из устроителей вечера: "А я для дедушки приготовил стихотворение".

Мы много потеряли, не услышав его.

Николай СИМАКОВ.

Фото Александра ВАХРОМЕЕВА