«Вспыхнут наши забытые песни»

Уже четвертая с момента ухода этого автора книга недавно увидела свет. Юрий Адрианов из своего далека будто снова протягивает нам руку, чтобы дать душевную опору в житейской маете. Сборник его неизданной лирики «Я гость двадцать первого века» выпустила на свои средства Наталья Адрианова.

Книга объединила произведения, созданные в 2003 – 2005 годах — последних, отпущенных поэту. И это, без сомнения, поэзия прощания, завет необыкновенного человека. Общее настроение строк элегическое, обнаруживает грустное и чуть горьковатое послевкусие жизни. Даже когда Юрий Андреевич пишет о марте с его чудом предощущения счастливой надежды, новой любви, радостное весеннее волнение вдруг заканчивается легким минором. Словно отрезвев от пьяного мартовского аромата, поэт осматривается вокруг и видит:

Свежий ветер.
Березы. Грачи.
Все как прежде.
И все же иное...

Вот это «иное», пожалуй, и есть суть поэтики сборника «Я гость двадцать первого века». Созерцание природы, мира стало чуть другим, отрешенным, прощальным. Главенствует щемящая интонация потери, но открывается и мудрость сокровенных обретений у последнего порога.

Дверь закрыл — и обрел тишину,
Оказался в объятьях покоя!
Потянуло к уюту, ко сну
Безразличное время земное.
Я внезапно подумал: «Теперь
Как все просто: ведь без проволочки
Эта крепко закрытая дверь
Стала нужной и мудрою точкой!»

Оцените высокую простоту емкого стихотворения. Нет пышных эпитетов, замысловатых сравнений. Есть, казалось бы, прозаичная метафора двери, отгораживающей человека от суетного бытия. Но, как всегда у Юрия Адрианова, незатейливо выстроенный образ почему-то обнаруживает невероятную глубину, огромное пространство смыслов, ассоциаций, напряжение эмоции. Вспомнишь предсмертный сон Андрея Болконского, подумаешь о вратах — вечном символе торжественного перехода в другой мир. Непостижимо, как удавалось поэту в меха обычных слов вливать столь драгоценное содержимое.

В этом смысле Ю. Адрианов действительно гость нового века. От столетия девятнадцатого он сумел унаследовать высокую культуру, интеллектуальное богатство, достоинство благородного и точного обращения с русским словом. Это обретение пронес через свое время, ломавшее устои, традиции, и оставил в подарок XXI веку. Может быть, без особой надежды, что новая эпоха простеньких гламурных красивостей оценит такой щедрый дар неустанной духовной работы. Не зря же в «Эпитафии на памятник себе самому» поэт констатирует:

Закрылась жизненная повесть,
Иголку не сыскать в стогу.
Но в мире оскудела совесть —
Немного, на одну строку...

«Немного» произнесено здесь не от уничижения, которое паче гордости. Просто автору ведома цена и одной строки, а его духовному опыту открыто величие смирения, когда есть окончательное понимание места своего звена в общей цепи судеб.

Потому элегичность сборника светла. В ней нет надрыва, нет осуждения миру, равнодушно занятому собой. Все уходит, но истинное не заканчивается.

И однажды, в грядущем залесье,
Над молчаньем великой реки
Вспыхнут наши забытые песни
Беззаконно,
Всему вопреки!

В предисловии книга «Я гость двадцать первого века» названа последней в творческом наследии замечательного российского поэта. Вот и поставлена точка. Только она неизбежно обернется многоточием, потому что всему вопреки не хочется, нельзя забывать такие песни.

За скобками

Специально выношу за скобки разговора о прекрасном сборнике это замечание, но и молчать нельзя. Не за горами 70-летие Юрия Андреевича Адрианова, таланта удивительного, гордости нашей нижегородской земли, да и Русской. Но, кроме вдовы, которая продолжает самоотверженно служить музе Поэта, выпускает за свой счет книгу за книгой, никто о дате будто не вспоминает. Коллеги по писательскому цеху хранят молчание, у власти иные заботы... Неужели впадем в грех циничного беспамятства.

Мухина И.