Александр Ануфриев. Бег без финиша

На днях в Интернете состоится дебют регионального спортивного сайта. Это будет информационная площадка федерации легкой ат­летики Нижегородской области, президиум которой возглавляет автозаводский предприниматель и общественный деятель, гене­ральный директор ТД «Народный», депутат городской Думы, заслу­женный тренер России В. Е. Пушкин. Адрес сайта www.flano.ru. Предлагаем вашему вниманию один из материалов пилотного вы­пуска, посвященный легендарному автозаводскому стайеру Александру АНУФРИЕВУ. (Публикуется в сокращении).

Координаты жизни

У меня опускались руки... Преиспол­ненный молодецкой удалью, наивно со­бирался пересказать его жизнь — из многих составляющих ее дней. Ничего подобного: «не знал», «не знала», «не знаком», «не помню»... Информацион­ную завесу слегка приоткрыла самый спортивный врач страны Тамара Михайловна Иоффе: «Я ведь малявкой еще была. Смотрела, как на «Динамо» Ануфриев штамповал круги, причем на старте, в середине дистанции или на финише он держал одинаково прилич­ную скорость. Что еще? Знаю, что Ану­фриев родом из республики Коми, деревенский парень. После войны появился у нас, на Автозаводе, потом ока­зывался на Украине, в Дзержинске... Еще помню, как из Парижа, где прохо­дил традиционный кросс на призы газе­ты французских коммунистов «Юманите», прислал жене Тамаре (ее фамилия то ли Брюханова, то ли Брюховецкая) телеграмму: «Приезжаю. Красься». Это ему ненакрашенные француженки не глянулись. Вот и все».

Да, одна ремарка. Ануфриев не был заслуженным мастером спорта. Не от­метили в советское время и других горьковских олимпийских призеров — конькобежку Наталью Донченко и моего друга, фехтовальщика Владимира Де­нисова. В новой России справедли­вость восстановили: отныне Наталья Сергеевна и Владимир Геннадьевич — достойные носители знака высшей спортивной доблести. Призываю на­родной силой произвести (посмертно) в герои спорта Александра Александ­ровича Ануфриева. Надеюсь, сия дер­зость простительна.

Николай Николаевич Маслов, за­служенный тренер РСФСР: «С Сашей я познакомился в 1948 году. После ра­нения на фронте он приехал в Горький и служил в охране автозавода. Его друж­ба со спортом начиналась с кросса. Легкий бег 22-летного невысокого па­ренька, его умение бороться до по­следних метров дистанции понрави­лись тренеру «Динамо» Василию Кузь­мичу Перевезенцеву, и он пригласил Ануфриева к себе».

Стоп-кадр

1951 год. Одно архивное извлече­ние: «За прошедший гoд мужская команда первой группы автозавода имени В. М. Молотова значительно усилилась: по демобилизации из ар­мии на завод пришел известный бегун Александр Ануфриев, и все же торпедовцы в областной эстафете встретили опасного конкурента в лице коман­ды физкультуры Свердловского  райо­на. До пятого этапа в числе первых были и спартаковцы, и спортсмены политехнического института, но далее они не смогли соперничать с лидера­ми. На седьмом этапе, где бежал мас­тер спорта Ануфриев, автозаводцам удалось опередить противника. Первым финишировал Колотовкин, снова с рекордным результатом».

Олимпийские высоты

Николай Николаевич Маслов: «В 1950 году Саша перешел на работу в ремонтно-механический цех ГАЗа, не­однократно выступал за команду цеха в эстафете на призы газеты «Автозаводец», участвовал и в лыжных соревно­ваниях. Не раз отличный бег Александ­ра помогал автозаводцам завоевывать главный приз в эстафетах «Горьковской правды». Ну, а первый большой успех на республиканской арене пришел к Ануф­риеву в 1951 году. На чемпионате РСФСР он победил сразу на двух дис­танциях — 5 и 10 тысяч метров. На чем­пионате Советского Союза стал призе­ром на «пятерке» и был включен в со­став сборной страны.

Помню, как старательно готовился он к олимпийскому сезону. На отборочных соревнованиях в Киеве преодолел 5 ты­сяч метров за 14 минут 20 секунд. По тем временам это был прекрасный результат. С нетерпением ждали его выступле­ния на летней Олимпиаде в Хельсинки. И Саша оправдал надежды: в беге на 10 тысяч метров завоевал бронзовую ме­даль! Для нас, горьковских легкоатле­тов, это была первая олимпийская награда. 

Стоп-кадр

Собственно, в Финляндии вообще состоялась олимпийская награда но­мер один в истории нижегородского спорта.

Знаете, существует гипотеза, по ко­торой Одиссей был скандинавом, а Троя располагалась в Финляндии. Ну вот, в столице Суоми и устроили со­ветские олимпийцы — дебютанты Игр троянскую битву современности, без­мерно удивив мир своими трофеями — 22 золотые, 30 серебряных и 16 брон­зовых медалей. Сборная СССР в нео­фициальном командном зачете на­брала столько же очков, сколько и за­носчивая команда США. При этом бу­дем помнить, из какой житейской по­слевоенной бедности наши спортсме­ны отправились на свои первые Игры (последний раз в 1912 году в Сток­гольме была представлена еще цар­ская Россия).

А вообще, Игры пришли к нам из глубокой древности — из 776 года до н.э. Первоначально они проводились в беге на один стадий (192,27 м). Так возникло хорошо знакомое слово «стадион». Участвовать в Играх могли только свободнорожденные греки, рабов и женщин к соревнованиям не допускали.

В 1896 году пришел черед Олим­пийских игр современности, а через 56 лет настало время советскою де­бюта. Не так давно я видел кадры яр­кой борьбы в Хельсинки. Черно-белое кино, а не скучно. В легкоатлетических дисциплинах государственный гимн прозвучал в честь дискоболки Нины Ромашковой и Галины Зыбиной (тол­кание ядра). 26-летний горьковский удалец Александр Ануфриев был удо­стоен бронзовой медали в беге на 10 тыс. метров.

Стайерский штурм

Вообще-то горьковский спорт в «стране тысячи озер» представлял еще и велогонщик Анатолий Колосов, не за­кончивший, однако, дистанцию группо­вой гонки. А стайер Александр Ануфри­ев финишировал с третьим результа­том — 29 мин. 48,2 сек. На длинных от­резках тогда блистал феноменальный чешский звездный бегун Эмиль Зато­пек, собравший на олимпийских трас­сах три золота: в беге на 5 (14. 06,6), 10 тыс. метров (29.17,06) и марафоне (2.23.03,2). Тягаться с ним было невоз­можно, но Ануфриев боролся.

Петр Болотников, легендарный советский стайер, чемпион и ре­кордсмен Олимпийских игр в Риме, мира, Европы и СССР: «Об Ануфриеве я много слышал, прежде чем увидел его своими глазами. В газетах писали в 1952 году, что столяр-краснодеревщик из Дзержинска произвел сенсацию, за­воевав бронзовую медаль в первом же состязании мужчин на Олимпийских иг­рах в Хельсинки. Мы еще не научились оценивать себя мерками великих атле­тов мира, зато на каждом стадионе ви­сел странный плакат: «Все мировые рекорды должны принадлежать совет­ским спортсменам!». Серебряная и, тем более, бронзовая медали многими вос­принимались как позор. Припоминаю разговор наших ребят. Смысл был та­ким: если уж наш столяр улучил часок, чтобы оторваться от своего верстака, то он обязан был оправдать наши на­дежды и стать чемпионом. Утрирую, ко­нечно, но это для наглядности. А суть примерно такой и была. Но Ануфриев большой молодец. Не имея серьезного соревновательного опыта, не зная со­перников, не будучи искушенным в так­тике, он опередил в Хельсинки почти всех сильнейших стайеров мира».

Стоп-кадр

Часто думаю: несчастная ли у него судьба? Ведь всякая судьба ничем не лучше другой, но каждый человек вправе почитать то, что несет в себе. Хорхе Луис Борхес, ссылаясь на эссе­иста Леона Блуа, написал: «Нет на земле ни одного человеческого суще­ства, способного сказать, кто он. Ни­кто не знает, зачем он явился на этот свет, чему соответствуют его поступ­ки, его чувства, его мысли, и каково его истинное имя, его непреходящее Имя в списке света...»

Тем более я не знаю, каким был Александр Ануфриев. Между нами  — бесконечная река времени. Иногда мне кажется, что он убегал от судьбы — родная деревушка, война, Горький, Украина, Дзержинск... У него ведь да­же нет могилы. Как у великою фило­софа Василия Розанова или трепет­ной Марины Цветаевой. И года траги­ческой смерти не знаю. И как погиб в своей родной стороне, в Коми: то ли на рыбалке, то ли на охоте. Говорят, только у поэтов нет даты смерти. Вы­ходит, не только...

Смотрю на его исполненное фаталистского предчувствия лицо. Там — звенящая сухая боль, в которой люди обычно примечают несложившиеся судьбы. Но это неправда. Возможно, повторяя его жизненную ленту, мы представляем его человеком, выпав­шим из реальности. Человеком извне. Но я убежден — счастливым. Только вот красоты и жизни жаль...

Ю. Козонин.