Значит, это судьба

Если бы все в нашей жизни зависело исключительно от нас самих, мир был бы совершенен и, наверное, скучен. Высшая ли предопределенность или просто вмешательство внешних обстоятельств делают неизбежными в земном пути человека и зигзаги, и остановки, и возвращения на круги своя. Главное, чтобы неожиданный поворот в судьбе не погрузил его в сомнения по по­воду собственных возможностей, а помог оценить новые горизонты.

Герой этой публикации, потомственный врач, хирург с большим стажем, в юности о медицине и не помышлял. Его тянуло к технике, к автомобилям. Да и пример вечно занятых работой родителей (отец был детским хирургом, мама — педиатром) не очень вдохновлял. В общем, политехнический институт казался ему желанной и вполне реальной перспективой после окончания школы. Но...

— Все решилось как бы против моей воли, — рассказывает заведующий 2-м хирургическим отделением больницы № 40 П. Ю. ДУРАНДИН.

— Мой друг (он на два года по­старше), золотой медалист, которому были открыты двери любого вуза, вдруг подает документы в медицинский институт. Его новая жизнь оказалась настолько привлекательной, интересной, что мне тоже очень захотелось в нее окунуться. Так я стал студентом педиатрического факультета мединститута. И, как ни странно, с самого начала появился интерес к медицине, который толь­ко рос и укреплялся в процессе учебы. Со второго курса начал похаживать в 7-ю больницу, где работал отец, приглядываться к действиям персонала. Стал волонтером, — в конце 70-х – начале 80-х среди студен­тов-медиков это было очень популярно. Выполнял нехитрые обязан­ности санитара, которые, впрочем, тоже можно рассматривать как про­верку на профпригодность. Потом мне доверили сделать укол, еще некоторое время спустя — зашить рану. Будучи студентом 4-го курса, вы­полнил первую аппендэктомию. Я почувствовал вкус к профессии, причем конкретно к детской хирур­гии.

— Но стали все-таки хирургом взрослым.

— Понимаете, со временем захо­телось более широкого поля дея­тельности. Стремился в интернату­ру в 40-ю — знал, что там очень хоро­шая хирургическая школа, лучшие специалисты. К тому же интриговала возможность заниматься экс­тренной хирургической помощью, на которой изначально специализировалась эта больница. Но тогда не получилось. В облздраве мне пред­ложили ЦРБ в Княгинине. И я поехал. Правда, о «большой» хирургии говорить там не приходилось. Зато амбулаторная помощь — по любому поводу и всем пациентам — от мала до велика.

Только через полтора года, уже в 89-м, я вернулся в Горький и был принят в 40-ю. Здесь было заведено давать молодым специалистам воз­можность поработать в разных отде­лениях — расширить свой професси­ональный кругозор, понабраться опыта. И мне тоже пришлось осваи­ваться и во 2-м хирургическом, и в третьем, и в приемном покое. В больнице тогда настоящие «свети­ла» работали! Я думаю, у ваших чи­тателей на слуху такие фамилии, как Ротков, Макаров, Буровкин. Мы, мо­лодые, старались взять от них по максимуму и не встречали в этом смысле никаких препятствий.

Но так сложилось, что через два года по семейным обстоятельствам я перешел в дзержинский онкодиспансер. И все время работы там то­сковал об успевшей стать родной 40-й больнице.

— И, надо понимать, вернулись.

— Да. И то, что меня снова приня­ли, было для меня счастьем. Я готов был горы свернуть. Стал работать во второй хирургии у Михайлова. Очень многому у него научился. И с тех пор испытывать еще раз свою судьбу желания не возникало.

— Петр Юрьевич, расскажите о своем отделении. Чем оно живет сегодня?

— Отделение — общехирургическо­го профиля, но на его базе развер­нуто 40 коек городского флебологического центра. Оперируем паци­ентов с заболеваниями вен нижних конечностей со всего Нижнего Нов­города. За год — порядка 500 опера­ций. Не считая всего остального. Практически ежедневно в отделе­ние поступают и экстренные боль­ные.

— Я знаю, вы и сами практичес­ки ежедневно оперируете.

— А как же! Заведующий хирурги­ческим отделением должен всегда быть в форме и в «боевой» готовности. А потом мне сложно предста­вить себя исключительно администратором. Я в первую очередь хирург! И самая большая радость для меня, когда пациент выписывается с очевидными признаками выздоров­ления. Прошла операция успешно — чувствуешь, что ты на своем месте. Это особенно ощущалось, когда я дежурил в приемном отделении. Та­кие тяжелые пациенты поступали! С многочисленными травмами, с ножевыми ранениями. Бывало, целую ночь от операционного стола не отходил. Но на одной чаше весов -твоя усталость, а на другой — спасенная жизнь. И последнее, конечно же, перевешивает. Докладываешь потом обо всех операциях на конфе­ренции. Казалось бы, обычное дело. Но когда потом к тебе подходят кол­леги и без лишних слов жмут руку — это дорогого стоит. А если еще и па­циент спасибо скажет, хочется жить и работать.

— Теперь и вы выступаете в ро­ли учителя, наставника. Что вы можете сказать о тех, кто сегодня приходит в здравоохранение со студенческой скамьи?

— Они другие. Не такие, какими были мы в свое время. И с этим, на­верное, ничего не поделаешь. В хирургию молодые вообще идут край­не редко — ищут менее ответственные и более доходные места. Но встречаются и «рецидивы» — фанаты, абсолютно преданные профес­сии. Вот и у нас такой работает — Сергей Евгеньевич Крылов. Пришел недавно после интернатуры. Наш главный врач Ирина Александровна Малиновская разглядела в нем пер­спективного специалиста, и он нас не разочаровывает.

— Что бы вы пожелали коллегам накануне вашего профессио­нального праздника?

— Терпения и уверенности в том, что мы занимаемся нужным и благо­родным делом. Главное — верность своему призванию, несмотря ни на что. Нам действительно многим приходится жертвовать. Но лично я никогда не жалел, что пошел в медицину. Желаю и коллегам, особенно молодым, того же.

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

А. КЛЕЦКИН, профессор кафедры хирургии ФПК Нижегородской государственной медицинской академии, доктор медицинских наук:

— Петр Юрьевич Дурандин — пре­красный полихирург. Это уходящая в наше время узких специализаций категория врачей. Он успешно мо­жет прооперировать и аорту, и же­лудок. Когда на базе отделения открылся городской флебологический центр, он без проблем освоил все операции на венах — от стандартных до реконструктивных, включая тромбэктомию в крупных глубоких сосудах, за которую берутся далеко не в каждом, даже специализированном, медучреждении.

Такие специалисты должны служить примером для подражания молодым, мечтающим о медицине людям.

Л. Смирнова