В пространстве «Черного квадрата»
Зоя Куликовская, режиссер театра-студии «Черный квадрат». Я сочувствую им. Они не могут отдохнуть на юге, не могут купить себе зимние сапоги. В душном помещении просидеть-то 2-3 часа трудно, а они еще тут и играют. Нет денег на вентиляцию, все труднее находить деньги на костюмы и оформление. Они не могут позволить себе ничего лишнего, а заодно и необходимого.
Я завидую им. У них есть свой театр. Умный театр, парадоксальный театр. Люди, любящие друг друга. Дети, подрастающие при театре. Чаепития (черт с ними, с пирожными и шоколадными конфетами застойных лет!). И есть свой лидер — Зоя Николаевна Куликовская, маленькая мудрая женщина с удивительными глазами, которая перед спектаклями говорит со зрителями и увлекает их мощным магнитным полем своего воображения. И своей доброты.
Чем я, профессиональный математик, никогда в жизни не занимавшийся коммерцией, могу помочь им — этим красивым людям и их красивым детям? Не знаю. Но я хочу рассказать о них именно в этой рубрике. Ведь если под фирмой иметь в виду производство не только товаров и услуг, но еще и духа, и настроения, «Черный квадрат» — фирма. И солидная.
— Зоя, когда я слышу слово «режиссер», я почему-то вспоминаю тебя. Как ты пришла в театр или как он пришел к тебе?
— Я думала над этим вопросом сама и поняла, что все начинается в детстве. Я вырезала человечков и писала что-то вроде пьесы. Детство проходило в Белоруссии в первые послевоенные годы. Мать вышла из самого бедного еврейского гетто, всю жизнь была домохозяйкой, отец — из крестьянской белорусской семьи, он был военным. В школе и даже до школы я все время читала стихи. Всем ужасно нравилось.
— И кого ты читала?
— Из поэтов — только Пушкина и патриотические стихи. Про Сталина, например. А потом я захотела стать врачом. Читать стихи — это несерьезно. Все читают стихи. Да и мама мне говорила: «какая может быть профессия? Конечно, доктор». Так я думала до 10 класса. А потом поехала в Москву поступать в ГИТИС, на актерский факультет. Меня не взяли, и я поступила в Челябинское культпросветучилище (к тому времени мы уже переехали на Урал), на театральное отделение. Закончив его, я год отработала в Челябинской области и поступила в Московский институт культуры.
— А не было у тебя в училище ощущения, что ты не туда попала?
— Было ощущение, что я туда попала. Очень хорошее было училище. Преподавали актерское мастерство, основы режиссуры. Но мне всегда хотелось в Москву. Прямо как три сестры чеховские, я бредила Москвой. Очень любила театр Вахтангова, мечтала кончить Щукинское училище, причем с детства почему-то мечтала. Прочитала книгу о Вахтангове, его одержимость, страстная какая-то сила меня покорили. Вахтанговский театр был на взлете — режиссер Рубен Симонов, молодые в ту пору актеры — Борисова, Ульянов, Яковлев.
— Тебе удалось осуществить свою мечту?
— Да, я закончила Щукинское училище после Института культуры, но это было через несколько лет. А благодаря Институту культуры я четыре года прожила в Москве. Ходила чуть ли не ежедневно в театр Вахтангова, смотрела там бесконечно все спектакли. «Идиота» с Юлией Борисовой посмотрела десять раз. Москва мне дала на всю жизнь запас. Это были шестидесятые годы, когда театры (Охлопкова, Симонова, Эфроса, Любимова) были очень сильны. Они были, по выражению Питера Брука, форпостом духа. Там была свобода, там была культура, был человек, которым можно было потрясаться. Москва дала мне тогда все — не столько учеба, сколько сама Москва. Хотя педагоги в институте были очень хорошие и народный театр ЗИЛ, в который меня привела мой педагог Галина Калашникова, поразил меня своей чистотой, глубиной и талантом. Меня в этот театр взяли работать, я вела там первый класс детской студии. В той прекрасной атмосфере мне просто нравилось быть. После окончания института культуры я приехала в Горький. В Москве остаться было сложно — прописка и все прочее.
— Почему в Горький?
— Мне сказали, что он недалеко от Москвы, можно будет в Москву ездить часто. Кроме того, театр ЗИЛа и театр ГАЗа дружили домами. И руководитель газовского театра Н. В. Никольский сказал: у меня есть бесхозная молодежная студия при театре, бери, занимайся. 10 лет я проработала на Автозаводе, у Никольского. Надо отдать должное Николаю Васильевичу — он никогда не вмешивался и всегда помогал. Я делала то, что считала нужным. Студия моя уже вырастала в театр, в свое направление. И я поняла, что надо создавать что-то свое. Мы делали смелые — по тем временам — работы, брали Жана Ануя, Марину Цветаеву...
— А почему ты выбирала этих авторов, заведомо зная, что лавров с ними не снискать? Это был сознательный выбор?
— Вряд ли сознательный. Понимаешь, я всегда действовала по принципу интуиции чувств. Вот это я хотела делать, а то — не хотела. Я влюблялась в материал и без этого не могла работать. Наш первый спектакль «Человек из 19 столетия» был посвящен Лермонтову. Это был мой сценарий.
Я очень тосковала по Москве, не понимала, почему из-за каких-то прописок, правил мне пришлось уехать от работы, от людей, которых любила. Я чуть ли не впервые жестко столкнулась с железным советским законом и создалась зона непонимания, практически непереносимая. Лермонтов приходил как спаситель, помогал удержаться на плаву, переплавлял тоску, непонимание, недоумение в ритмы и образы.
Это был 1966 год, таких спектаклей в Горьком еще не было. К нам стал ходить зритель, нас приглашали на другие площадки. Так что какой-то резонанс был. А потом был спектакль «Антигона» и произошла встреча с Ольгой Бундиной, встреча, оказавшаяся для меня судьбинной. Девочка пришла в студию, просуществовала там несколько лет и потом я поняла, что она гениально одарена актерски. «Антигона» Ж. Ануя была пиковым часом нашей судьбы.
Мне было уже 30 лет и я поняла, что пора сотворить нечто, попробовать хотя бы приблизиться к своим кумирам — Эфросу, Бергману, Висконти, Феллини. В этом спектакле режиссер нашел своего актера, через которого можно выразить самое глубинное, самое заветное. Пройдя через «Антигону», мы освобождались от страха перед жизнью, перед сильными мира сего. И когда спектакль был сделан, он имел широкий резонанс. Он шел раз 50, его посмотрела, по-моему, вся интеллигенция города. Мы показывали «Антигону» в Москве (театр в комнате в ту пору был нов) и получили свою порцию дифирамбов там. Это была не игра, мы говорили то, что думаем и чувствуем, и это, видимо, тоже поражало. Много лет спустя ко мне подошла женщина-режиссер и призналась, что мы ей тогда помогли жизнь спасти. Она была в жутком состоянии и собиралась покончить с собой, а после «Антигоны» решила, что надо жить и во что бы то ни стало работать. Хочешь верь, хочешь нет.
Многие стали нашими друзьями после «Антигоны», а многие злились, бесились — чем-то мы их задели. После этого спектакля мы не расставались с Ольгой. Она закончила потом Щукинское училище, руководит сейчас студией и очень много делает для театра как режиссер-педагог.
— Вы не боялись, что «Антигону» Вам уже не переплюнуть?
— Было такое чувство. Но мы взяли стихи Цветаевой и начали делать моноспектакль. А продолжили эту работу уже в Казани, куда уехали в 1975 году создавать свой театр. Уже первым своим спектаклем по В. Сарояну «И кто-нибудь» мы Казань немножко ошарашили. Играли в спортзале с настоящими решетками, устроили настоящую тюрьму. Посыпались на нас лауреатские дипломы, заинтересованно следила за нами общественность.
И все же в Казани слишком сильна была национальная основа. Интеллектуальный русский театр был там не нужен. Они поудивлялись, повосхищались, а потом начали злиться — на непонятность, на постоянный поиск.
В 1980 году мы вернулись в Горький, приютил нас Дворец культуры железнодорожников. Здесь мы начали с Р. Брэдбери «451 градус по Фаренгейту».
— Откуда взялась нынешняя театральная труппа?
— Вернувшись, мы познакомились с ФТ-театром политеха. Там было человек 15 одержимых ребят и они все к нам пришли. Приходилось все делать самим — и оформление, и музыку, и свет, и костюмы. Несколько человек из той группы и поныне в театре, в том числе и Саша Речнов — нынешний его директор. Его оставили в политехе, ему грозила судьба ученого-атомщика, но он выбрал театр.
— Среди дорогих для меня рисунков и фотографий хранятся три прекрасных давних твоих рисунка (я, правда, до сих пор рассчитываю на большее) — желто-зеленый, голубой и снежный. Когда ты начала рисовать и какое отношение это имеет к спектаклям?
— Понимаешь, в моей жизни был Ван Гог. Я прочитала его письма, и судьба его поразила меня не меньше, чем судьба Вахтангова. Я поняла, что должна что-то сделать для Ван Гога. Не воспринимаю любовь как пассивное явление, любишь — так сделай что-нибудь. Десять лет я собирала материалы о Ван Гоге и написала пьесу «Человек среди людей», которую мы здесь и поставили. Ты помнишь этот спектакль?
— Конечно, помню.
— Чувство цвета было и до Ван-Гога. Рисунки начались с того, что в душе что-то перерождалось. Мало становилось просто созерцать природу, хотелось вступать с ней в какой-то другой контакт. Рисование — это контакт с природой на уровне диалога. Я рисую не травинку, а портрет травы. Это живое существо, с которым я вступаю в общение, и в результате получается рисунок. Цвет соединяет все, это та аура, то божественное, что нас окружает. Это не совсем тот цвет, который я вижу глазами. То, что возникает между мной и веткой, мной и травой тоже имеет свой цвет. Лет двадцать я уже рисую. Иногда мы используем эти рисунки в спектаклях.
— А вас никогда не приглашали в профессиональные театры?
— Приглашали. Меня в оперный театр режиссером, Ольга могла остаться даже в Вахтанговском театре — Симонов звал. Но мы хотели иметь свое дело и нам нравилось так работать. Кроме того, профессиональные театры всегда были под присмотром, нам же по-настоящему и не мешали. Самодеятельность ведь. Мы никогда не ставили злободневных или юбилейных спектаклей — и ничего.
— Так уж сложилось, что я, благодаря дядюшке — известному театральному критику А. Смелянскому, очень много видел театров и спектаклей. Так что удивить меня не очень просто. В твоих же работах всегда поражает очень точное построение света, музыки. Складывается впечатление, что ты весь спектакль делаешь и как режиссер, и как сценарист, и как осветитель, и как музыкальный редактор. Я воспринимаю тебя как солиста и как оркестр одновременно. Это все было уже в твоих первых спектаклях или пришло со временем?
— Я стараюсь создавать полифоническое действие, а к свету у меня всегда было особое тяготение. Без света, без световой партитуры спектакль не воспринимается и не случайно мы сейчас вышли на двух ребят — Андрея Селиверстова и Александра Гущина, которые являются художниками по свету. Они сидят на последних 10-12 репетициях (а спектакли готовятся и по 3-4 месяца, и по году) и у них рождается световая партитура.
— Тебя никогда не посещала мысль, что ты своих актеров уводишь из реального мира в мир сказки, что ты их в некотором смысле дуришь, но дуришь талантливо?
— Нет. Я не думаю, что реальность — это обязательно что-то деловое. То, что мы делаем — тоже реальность. Свои мысли, переживания, чувства мы показываем вам на спектакле и в эти три часа наши мысли и образы совершенно реальны. Чувствуют себя ребята обманутыми или нет — спроси у них. Все, кто хотел от нас уйти, уже ушли. И не только по финансовым причинам. Ведь у нас постоянное внутреннее напряжение, постоянное восхождение. Трудно. Для меня однозначно — я б не хотела нигде больше работать. Я хочу это делать, так я устроена. Я действительно не живу в пространстве одной комнаты, а живу в разных пространствах. Это может быть пространство зарождающейся пьесы, нового человека или удивительной книги. Начинаю писать сценарий и вижу себя в другом веке, в другом воплощении.
— А зрители к вам ходят? И почему театр называется «Черный квадрат»?
— Как ни странно, ходят. Правда, меньше стало студентов, зато больше учителей, врачей, музыкантов. И школьников. «Санта-Крус» Макса Фриша стал нашей сегодняшней «Антигоной». Лет пятнадцать назад в меня запала эта пьеса, созвучная моей жизни и судьбе. Я долго ждала и сейчас, наконец, мы смогли это сделать. Почему «Черный квадрат»? Когда-то меня потрясла картина К.Малевича. Я увидела космос этого квадрата. Недолго горит фонарь, высвечивает человека, который пришел из космоса и уходит обратно в космос.
— Попробуй сформулировать цель своего театра?
— Цель — познавание самого себя, еще неузнанного. Ребята учатся у меня, я у них. Растут, как выросла Люся Скочигорова. У нее уже свои задумки, готовит авторский спектакль. Они с Олей Бундиной составляют прекрасный дуэт во «Вкусе меда» Ш. Делини, абсолютно чувствуя друг друга. Мы играем не только для взрослых, но и для детей — «Два клена», «Доктор Айболит». Как-то испортился магнитофон, доиграли без музыки, очень точно выдержав паузы. Можно сказать, что у каждого из нас свой цвет, а вместе мы составляем палитру или букет. Конечно, обидно, что я никогда не увижу Париж или Прагу, не покажу свой театр — он был бы интересен и там. Но в меланхолию не впадаю. Человек — существо духовное. Если он об этом забывает, он уже не человек. Никакая техника и компьютеры не спасут человека. Цивилизация просто съест сама себя. Только вера открывает новое дыхание и просветляет путь.
— Ты ощущаешь себя Робинзоном Крузо?
— Да, пожалуй. Всю жизнь. Но хочется, чтобы с материка больше народу приплывало. Участия хочется, внимания, аплодисментов. Без зрителя нет театра. Ты или сейчас понят или никогда. Марина Ливанова недавно сделала 20-минутную передачу о нас, видеостих, в котором я узнала себя и свой театр. Такое внимание, которое равно пониманию — самое драгоценное.
— «Чтобы постигнуть Действительность, надо видеть как она балансирует на канате» — эти слова Оскара Уальда вы взяли эпиграфом к одному из своих спектаклей. Ваш театр для меня — тоже хождение по канату. Или скалолазание. Сам я на это не способен, но кто запретит мне вам завидовать?
И. Альтшулер
Возможно, Вам будут интересны следующие статьи:
№№ | Заголовок статьи | Библиографическое описание |
---|---|---|
31 | Евгений Меньшов | [Евгений Меньшов] [Электронный ресурс] : Интервью Народного артиста России Евгения Меньшова в авторской программе Романа Скуднякова "Без галстука" на ТК "Волга". // НТА-Приволжье. – 2012. – 4 дек. – Режим доступа: http://www.nta-nn.ru/news/item/?ID=214902 (Дата обращения: 02.02.2016) |
32 | Меньшов рассказал о своей молодости в Нижнем Новгороде | Меньшов рассказал о своей молодости в Нижнем Новгороде [Электронный ресурс]. // Время. – 2012. – 2 нояб. – Режим доступа: http://www.vremyan.ru/news/menshov_rasskazal_o_svoej_molodosti_v_nizhnem_novgorode.html (Дата обращения: 02.02.2016). |
33 | В театре «Комедiя» сегодня премьера — восточная сказка «Аладдин» | Рябинина О. В театре «Комедiя» сегодня премьера — восточная сказка «Аладдин» [Электронный ресурс] : [Д. Крюков – режиссер-постановщик] // ННТВ.– 2012. – 1 нояб. – Режим доступа: http://nntv.tv/?id=71774 (дата обращения: 20.11.2015) |
34 | Весь мир – театр | Шадрин А. Весь мир – театр : [о Народном драматическом театре ДК ГАЗа] // Автозавод-online. – 2012. – 8-23 окт. (№ 52). – С. 7 |
35 | Владимир Миодушевский переселяется в Москву | Владимир Миодушевский переселяется в Москву [Электронный ресурс] : [о гл. режиссере Владимирского областного театра кукол]. // Аргументы и факты. – 2012. – 27 сент. – Режим доступа: http://www.vlad.aif.ru/culture/person/64735 (Дата обращения: 20.11.2015) |
36 | Владимир Миодушевский: «Еще услышите обо мне в мировом масштабе» | Игнатова И. Владимир Миодушевский: «Еще услышите обо мне в мировом масштабе» [Электронный ресурс]. // vedom.ru. – 2012. – 21 сент. – Режим доступа: http://www.vedom.ru/news/2012/09/21/7804-vladimir (Дата обращения: 11.03.2015) |
37 | Владимир Миодушевский: о книгах, театре и детях | Владимир Миодушевский: о книгах, театре и детях [Электронный ресурс] : [о гл. режиссере Владимирского областного театра кукол]. // Телеканал Вариант V. – 2012. – 5 сент. – Режим доступа: http://variant-v.ru/ekspressnovosti1/7048/ (Дата обращения: 20.11.2015) |
38 | Евгений Меньшов: После смерти мамы мой сын перестал разговаривать | Гордеева Я. Евгений Меньшов: После смерти мамы мой сын перестал разговаривать [Электронный ресурс] : [о жизни и творчестве актера]. // Экспресс газета. – 2012. – 26 февр. – Режим доступа: http://www.eg.ru/daily/cadr/30456/ (Дата обращения: 11.03.2015) |
39 | Бочкарева Н.В. | Бочкарева Н.В. [Электронный ресурс] : [о жизни и творчестве актрисы]. // Peoples.ru. – 2011. – 10 нояб. – Режим доступа: http://www.peoples.ru/art/architecture/natalya_bochkareva/index1.html (Дата обращения: 11.03.2015) |
40 | В Литве русский язык будут учить по стихам Владимира Миодушевского | В Литве русский язык будут учить по стихам Владимира Миодушевского [Электронный ресурс] : [о гл. режиссере Владимирского областного театра кукол]. // Gorod33.ru. – 2011. – 30 июня. – Режим доступа: http://gorod33.ru/art/23592/v_litve_russkiy_yazyk_budut_ucit_po_stiham_ vladimira_miodusevskogo/ (Дата обращения: 20.11.2015) |