Совершеннолетие

Тельной И. Совершеннолетие : [о Константинове С.И.] // Кавалеры Ордена Славы-горьковчане / [ред.-сост. И.В. Сидорова]. – Горький, 1970. – С. 111-121

Сергею Ивановичу сейчас чуть больше сорока. А когда началась война, ему шел только пятнадцатый. Как и все его сверстники из заволжской деревни Журавли, Сергунька Константинов с завистью провожал своих односельчан, почти ежедневно уходящих на фронт.

— Эх, и мне бы с ними! Вот было бы здорово!

При этом Анастасия Михайловна — мать Сергея — не могла смолчать.

— Сиди уж, вояка! От горшка — три вершка, а туда же... Уйдешь, а как же мы тут — бабье царство? — указывая на пятерых дочерей, спрашивала она сына. — Отец не в счет. Куда ОН с покалеченной рукой? Да и годы... Одна надежда на тебя.

Анастасия Михайловна своим словам всегда старалась придать шутливый тон, но все же в ее речи нет-нет да и прорывалась нотка тревоги. Одно утешало ее: пока сын подрастет, гляди, и закончится война.

Однако Сергунька ушел из дома значительно раньше, чем подрос. Уже в первые месяцы войны он стал учеником Горьковского ремесленного училища связи. Здесь Сергей был свидетелем варварских налетов фашистской авиации на город. Здесь же он испытал радость наших побед под Москвой под Сталинградом, под Курском. Учеба чередовалась с многочасовой, подчас непосильной работой. И хотя Сергей понимал, что все это столь необходимо не только сегодня, но и в будущем, он не расставался с прежней мыслью — попасть в армию, на фронт.

Наконец пришел и его черед. Едва осенью сорок третьего года Сергею исполнилось семнадцать — его призвали в армию. В армию, но не на фронт... Зачислили в учебный танкосамоходный полк. Пронеслись четыре месяца. За ними — экзамен, звание ефрейтора, укомплектование экипажей, встреча с новыми друзьями.

Сергей безмерно обрадовался, когда при распределении молодых самоходчиков по экипажам рядом с его фамилией была названа и фамилия Алексея Бухвалова. Радоваться этому Сергей имел основание. Бухвалов был земляком, самым близким другом и таким же юным, как и он сам. На протяжении всей службы в учебном полку их койки стояли рядом. Теперь в одной самоходке Сергей — наводчиком, а Алексей — заряжающим. Друзья попали в экипаж лейтенанта Михайлова. Командир машины был не намного старше их. Но, рослый, широкоплечий, он заметно выделялся среди своих подчиненных. А главное — лейтенант уже успел «понюхать пороху». Одно это уже многое значило для Сергея. Четвертым в их экипаже был старшина Василий Попков — механик-водитель, мастер своего дела.

В конце мая сорок четвертого года экипаж лейтенанта Михайлова прибыл к месту формирования 1402 - го самоходного артполка. Полк формировался в спешном порядке. Не успели самоходчики освоиться на новом месте — последовал приказ на погрузку. И уже на следующий день железнодорожные эшелоны полка мчались на запад, в Белоруссию. Там советские войска готовились к удару по немецко-фашистской группе армий «Центр».

...Когда полк прибыл в Белоруссию, наступление наших войск уже началось. Самоходчиков включили в состав гвардейского стрелкового корпуса, который лишь недавно прибыл из резерва Верховного Главнокомандования и находился во втором эшелоне фронта. Встречаясь с бывалыми солдатами, Сергей и Алексей узнали, что их однополчанам довелось громить гитлеровцев под Сталинградом, на Дону, пройти с боями через Донбасс, освобождать Крым.

— Вот здорово! — восхищался Сергей. — Людям есть что рассказать о войне. А мы опять болтаемся в тылу. Живого фашиста не видели...

В конце июля их корпус командование ввело в дело. Произошло это на границе с Литвой. Первый бой... Кому из воинов не запомнился он! Помнит его и Сергей Иванович Константинов. В тот день самоходчики поддерживали одно из подразделений гвардейцев. Предстояло сбить противника с промежуточного рубежа у деревни Датново. После короткой артиллерийской подготовки, в которой впервые участвовала и самоходка лейтенанта Михайлова, стрелки-гвардейцы бросились на врага. Передний край гитлеровцев был прорван успешно. Но враг, видимо, не собирался так просто уступить выгодный для него рубеж. В глубине гитлеровской обороны гвардейцев встретил губительный огонь вражеских пулеметов. Если бы не самоходчики, наступление могло совсем захлебнуться...

В начале боя Сергей следил за лейтенантом. Он видел, как тот, ощупав биноклем позиции врага, вдруг бросил короткую команду: «Вперед!» Тотчас самоходка, покачиваясь, словно на волнах, рванулась к очередному укрытию — поближе к цели. Едва машина остановилась, как тут же сквозь грохот боя донеслись слова Михайлова:

— Ориентир второй, вправо двадцать, выше три, пулемет на опушке кустарника. Подавить!

Спокойно, как его учили на стрельбах, Сергей привел в движение механизмы наводки. На какой-то миг он остановил перекрестие панорамы на ориентире. Потом поворот вправо, и чуть выше перекрестия заметил искусно замаскированный вражеский пулемет. «Ах ты! Ну, сейчас!» В ту же секунду он услыхал, как звякнул затвор, — это Бухвалов зарядил пушку. Сергей плавно нажал на спуск...

Утром, во время артподготовки, ему довелось выпустить чуть ли не половину боевого комплекта, но тогда в общей массе разрывов он не мог различить своих снарядов. Теперь же ясно: посланный им снаряд сразу накрыл цель. Для надежности он еще раз выстрелил. Пулемет не отзывался. Окрыленный первым успехом, Сергей уже без команды лейтенанта начал водить панорамой по вражескому рубежу. Чуть в стороне он обнаружил второй пулемет. Не мешкая, выстрелил.

— Вот молодец! Отлично бьет! — донеслась до Сергея похвала командира машины.

В течение этого же дня меткие выстрелы Сергея заставили замолчать еще пять вражеских пулеметов. Хотя для первого боя лучшего и не требовалось, все же наводчик не был удовлетворен. Ему хотелось схватиться с самоходкой или танком врага... Возможно, Сергей и по-иному оценил бы итог своего первого боя, если бы он мог знать, что за их самоходкой весь день наблюдал командир полка подполковник Беликов. Узнав, что наводчику нет и восемнадцати, подполковник в тот же день приказал заполнить наградной лист, в который вставил такие слова: «...будучи наводчиком, подавил семь огневых точек противника. Этим самым обеспечил успешное продвижение нашей пехоты... Ефрейтор Константинов представляется к правительственной награде...»

Экипаж Михайлова так же удачно провел второй и третий бой. Но война есть война, и неудачи здесь бывают тоже часто. Подчас и роковые...

В раннее августовское утро 1944 года их батарея получила приказ — выдвинуться к рубежу, только что занятому нашей пехотой. Экипаж Михайлова первым успел пополнить боезапас и заправить машину. Остальные самоходки еще не были готовы.

— Выступай один. Там нуждаются в нашей помощи, — приказал командир батареи.

Пока самоходка Михайлова шла к рубежу, гитлеровцам удалось несколько потеснить наших бойцов. Не зная об этом, самоходчики неожиданно оказались на переднем крае врага. Гитлеровцы встретили самоходку бешеным арт-огнем. В один миг машину окружили разрывы. Казалось, вокруг не было клочка земли, который бы не рвали остервенело вражеские снаряды. По приказу лейтенанта Михайлова механик-водитель попытался вывести самоходку из-под огня, но на первых же метрах машину бросило в сторону, и она застыла на месте.

— В гусеницу угодили!.. — зло выругался командир машины.

Прикрывшись дымовыми шашками, экипаж принялся спасать самоходку. Командир и механик-водитель начали устранять повреждение, Сергей с Алексеем, заняв чуть поодаль позицию, автоматами прикрывали их.

— Держаться до последнего! — приказал Михайлов.

Гитлеровцы, прекратив арт-огонь, немедля бросились к самоходке. Они были уверены, что не встретят сопротивления, и бежали к машине во весь рост. Расстояние сокращалось с каждой минутой.

— Двести пятьдесят... Двести... Сто пятьдесят, — шептал Сергей, отсчитывая метры, отделявшие его от врага. И когда до гитлеровцев осталось не более сотни метров, он ударил из автомата.

Тотчас его поддержал Бухвалов. Длинные очереди двух автоматов сразу же отрезвили гитлеровцев. Оставив убитых, они отползли назад. Потом они еще несколько раз пытались прорваться к самоходке. Им даже удавалось подбираться совсем близко. Тогда Сергей и его напарник пускали в ход гранаты, два ящика которых экипаж предусмотрительно возил с собой. Легче стало лишь тогда, когда попавших в беду товарищей прикрыли арт-огнем подоспевшие батарейцы. Хотя их машины и находились позади, но сквозь плотный огневой заслон гитлеровцы уже не смогли пройти.

Отремонтированная машина, отстреливаясь, стала отходить к своим. Видя, что советская самоходка уходит от них, гитлеровцы накрыли ее артиллерийским огнем. Осколки все чаще и чаще били по броне. Вдруг самоходка вздрогнула и опять остановилась. Не успел лейтенант Михайлов по переговорному устройству вызвать механика-водителя, как топливные баки окутались клубами дыма.

— Старшина!.. Старшина!.. Попков!.. Вас... — сильный удар оборвал лейтенанта на полуслове.

В ту же секунду Сергей ощутил резкую боль в правой ноге — из разорванной штанины его комбинезона хлынула кровь. О своем ранении он хотел доложить командиру, но того почему-то на месте не оказалось. Превозмогая боль, Сергей перешел на правую сторону пушки. Там в луже крови он и обнаружил Михайлова. Лейтенант был мертв.

— Ленька! — позвал Сергей на помощь друга. Ответа не последовало. Оглянувшись, он на миг оцепенел: Бухвалов, опрокинувшись навзничь, лежал недвижим. Сергей бросился к нему. Алексей как будто подавал признаки жизни. Быстра взвалив на себя друга, Сергей через корму выбрался из машины. Найдя окопчик, он укрыл Алексея. Но тому уже не требовалось укрытия: он тоже был мертв. Теперь Сергея охватила тревога за судьбу старшины Попкова. «Что с ним? Может быть, только ранен?» — терялся он в догадках. Сергей пополз к подбитой машине. Но в это время прорвались несколько самоходок полка с десантом на броне. Бой разгорелся с новой силой.

...Не обращая внимания на близкие разрывы вражеских снарядов, Сергей с забинтованной ногой безмолвно сидел у трупов командира машины и заряжающего. Здесь же — весь в бинтах — лежал дважды тяжело раненный механик-водитель. В эти минуты юноша дал себе слово как можно скорее вернуться в строй и отомстить врагу за лейтенанта Михайлова за ефрейтора Бухвалова — своего земляка и друга, за раны старшины Попкова.

Уезжать дальше медсанбата Сергей решительно воспротивился. Ему пошли навстречу. Примерно через полмесяца он отказался от костылей. А еще через неделю, узнав, что в их полку есть машины, которые остались без экипажей, Сергей покинул медсанбат. В полку узнал, что он награжден орденом Славы III степени.

— Это за семь пулеметов, которые уничтожил под Датновым, — уточнили ему в штабе.

Теперь Сергей был наводчиком в экипаже лейтенанта Подковальникова. Командир СУ был уже человек немолодой. Под, стать ему и остальные члены экипажа. Механику-водителю Тищенко явно за сорок, заряжающий Чистяков из Херсона — тоже пожилой. Сергей про себя называл их «папаши». Они и впрямь по-отечески заботились о юном наводчике. Сергей ценил это, но грустил о первых своих боевых товарищах, погибших у него на глазах.

Осенью 1944 года их полк действовал в Литве. Однажды самоходчикам пришлось поддерживать части 16-й Литовской дивизии, которая формировалась в Горьковской области. В октябре Литовская дивизия вела бои на Дубисе. Ее подразделениям в нескольких местах удалось форсировать реку и закрепиться на западном берегу. Частыми контратаками гитлеровцы пытались сбросить наши подразделения с плацдармов. Тогда командование решило перебросить через Дубису часть самоходок. В число их попала и самоходка лейтенанта Подковальникова. Через Дубису переправлялись вброд. Берега ее крутые, обрывистые. Тищенко на малом газу спустил машину с берега и осторожно повел по песчаному дну реки. Сергей наблюдал, как самоходка все глубже и глубже погружалась в воду. «Полметра... Пожалуй, под семьдесят сантиметров», — определял он: про себя. А с противоположного берега навстречу неслись то редкие винтовочные выстрелы, то длинные очереди пулеметов.

Самоходчики с ходу вступили в бой. В первый же день они отбили три контратаки гитлеровцев. А потом при поддержке самоходок наши подразделения сами перешли в наступление и значительно расширили плацдарм. На участках, по которым вел Константинов огонь из своей пушки, командир машины; потом насчитал более двадцати вражеских трупов.

— Ну что же, неплохо, — похвалил он наводчика.

— А еще минометная батарея. А пушка, — напомнил командиру заряжающий Чистяков. — Хлопец хоть куда. На всю планету...

Сергей слушал, улыбался, довольный, а сам думал: «Это за лейтенанта Михайлова, за раны старшины Попкова, за Леньку — моего дружка».

Через несколько дней командир самоходного полка в наградном листе собственноручно записал: «За отличное выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками ефрейтор Константинов представляется к правительственной награде — ордену Славы II степени». Это было за пять дней до совершеннолетия Сергея.

...Январь 1945 года. Советские войска почти на всем протяжении многокилометрового фронта вели боевые действия на территории врага. В их строю занимал свое место и самоходный артполк подполковника Беликова. Его воины громили гитлеровцев в Восточной Пруссии. Бои не утихали и ночью. Самоходчикам нередко приходилось отдыхать лишь вполглаза.

К тому времени однополчане уже считали Сергея опытным воином и мастером своего дела. Он был одним из тех, кто любую цель поражал с первого снаряда. На его счету значилось до роты уничтоженных гитлеровцев, около двух десятков орудий, минометов и пулеметов. Боевой счет рос с каждым днем.

Однажды гитлеровцы предприняли мощную контратаку. В ней участвовали танки и мотопехота врага. Сергею удалось отсечь пехоту от танков, заставить ее залечь. Но танки врага продолжали наседать.

— Огонь по танкам! — бросил короткую команду лейтенант Подковальников.

— Есть огонь по танкам! — громко повторил команду наводчик. Сноровисто работая механизмами наводки, он цепко держал в панораме ближайший танк. Выждав, когда тот подошел на дальность прямого выстрела, Сергей нажал спуск. Описав на одной гусенице полукруг, танк остановился.

«Вот это мне и надо», — обрадовался наводчик. Несколько секунд, и бронебойный снаряд пронзил борт вражеской машины — она загорелась. За ней вторая...

Сергей начал подбирать для себя новую цель. Он уже определил ее. Но в этот миг два вражеских снаряда почти одновременно угодили в самоходку, полетели опорные катки, пробило днище, насмерть сразило механика-водителя, ранило командира машины и заряжающего. Видя, что самоходка попала в беду, на помощь ей поспешили другие машины батареи и наши стрелки. Они прикрыли ее от гитлеровцев. Но и экипаж Подковальникова еще не вышел из боя. Сергей Константинов сам заряжал пушку, наводил ее в цель и снаряд за снарядом посылал навстречу контратакующему врагу. Так продолжалось до тех пор, пока нажим противника не ослаб.

...Через несколько дней самоходка снова возвратилась в строй. Теперь ее экипаж возглавлял старший лейтенант Никифоров, удивительно спокойный и выдержанный человек лет сорока. На месте заряжающего стоял парень из Мурома — Иван Сухов. За рычагами машины сидел сибиряк Саша Благов. А у пушки, как и прежде, находился наводчик Сергей Константинов. И в составе нового экипажа Сергей воевал отважно и умело. В одну из февральских ночей их самоходка из-за мелкого ремонта несколько задержалась на очередном привале. Устранив неисправность, сразу же тронулись в путь.

— Давай на всю железку! — приказал командир машины механику-водителю. Самоходка тотчас окунулась в темень ночи. Запомнив слова командира полка, сказанные им перед маршем, что в тылу наших войск бродят недобитые группы гитлеровцев, старший лейтенант Никифоров на ходу бросил наводчику:

— Глядеть в оба...

Но как ни старался Константинов, в темноте ему не сразу удалось обнаружить идущую впереди автоколонну. Сергей заметил ее лишь тогда, когда самоходка почти вплотную подошла к замыкающей машине.

— Кажется, наши, — неуверенно доложил он командиру, который тоже пристально смотрел вперед.

— А наши ли?.. — усомнился старший лейтенант.

И тут на помощь пришел механик-водитель. На миг включенные фары самоходки выхватили из темноты хвост колонны. На машинах сидели... гитлеровские автоматчики.

«Вот тебе и наши...» — мысленно произнес Сергей. Его мысли тотчас оборвала команда:

— По колонне огонь!

В первую же минуту он один за другим выпустил несколько снарядов. Разорвавшись где-то впереди, они сделали свое дело. На месте разрывов взметнулось пламя. В колонне поднялась паника. Вражеские машины наезжали друг на друга иные, пытаясь съехать с дороги, буксовали в кюветах. Освещенные огнем вспыхнувших машин, беспорядочно метались гитлеровские автоматчики... Самоходка, посланная вперед командой старшего лейтенанта Никифорова, с места набрала скорость. Огнем и гусеницами она проутюжила вражеские машины, завершив разгром колонны.

Вскоре представился и второй случай, где экипаж старшего лейтенанта Никифорова снова проявил дерзость, находчивость и высокое воинское мастерство. Это было на одной из железнодорожных станций. Здесь самоходка первой прорвалась к станционным путям. Еще не успев как следует разобраться в обстановке, самоходчики вдруг заметили отходивший от станции железнодорожный состав. Паровоз заметно развивал скорость.

— Константинов, бей по паровозу! — подал команду Никифоров.

Сергею потребовался лишь один снаряд. Удачно посланный, он разорвался внутри паровоза. Звякнув тарелками буферов, состав замер на месте. Посылая снаряд в паровоз, Сергей, конечно, не догадывался, какой груз содержат в себе закрытые наглухо вагоны. Там оказались советские люди, которых гитлеровцы намеревались отправить вглубь Германии, — в большинстве своем женщины, подростки и дети. Вовремя подоспевшая самоходка Никифорова вызволила сотни людей из фашистской неволи.

Последние два случая или все семимесячное пребывание Сергея на фронте послужили причиной того разговора, который однажды завел с ним парторг полка.

— Воюешь ты, Константинов, хорошо, — начал парторг. — А вот что ты думаешь насчет вступления в партию?

— А я комсомолец, — не задумываясь ответил Сергей.

— Комсомольцы и пополняют ряды нашей партии.

— Да мне всего лишь девятнадцатый... Какой из меня коммунист...

— Не то важно, сколько прожил, главное — как прожил, — ответил парторг. И добавил: — Вот лишь недавно командир полка представил тебя к ордену Славы первой степени. Это награда и за бой в подбитой самоходке, и за разгром гитлеровской колонны, и за паровоз... Будешь полным кавалером...

Разговор их закончился тем, что партийный организатор полка вручил Сергею Устав партии и посоветовал:

— Прочитай. Подумай. Потом мы встретимся.

Слова парторга глубоко запали в душу наводчика. В перерывах между боями он вчитывался в каждую строку партийного Устава. И не только вчитывался, но и своими ратными делами старался оправдать оценку, которую дал ему старший товарищ.

Итак, за два месяца до своего совершеннолетия Сергей Константинов получил орден Славы III степени. Едва ему перевалило за восемнадцать лет — на его груди появился орден Славы II степени. В восемнадцать с половиной лет Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года он был награжден орденом Славы I степени. Несколькими неделями позже, когда над поверженным Кенигсбергом реяло знамя нашей победы и их гвардейский корпус уже именовался Кенигсбергским, юный наводчик стал коммунистом.

...Отгремела война. Возвратился в свою деревню Журавли Борского района и коммунист, полный кавалер ордена Славы Сергей Иванович Константинов. Вскоре он переехал в Горький и поступил электромонтером на автозавод. Там, в колесном цехе, трудится и поныне. Старшина запаса Константинов и в труде — как в бою. Он ударник коммунистического труда, партгрупорг, активный общественник. Он и сегодня, как и десятилетия назад, — впереди.

И. ТЕЛЬНОЙ

Возможно, Вам будут интересны следующие статьи:

Количество общих ключевых слов с данным материалом: 1
№№ Заголовок статьи Библиографическое описание
31 От ремесленника до генерального От ремесленника до генерального : [о Б.П. Видяеве, директоре ГАЗ, бывшем студенте НАМТа] // Автозаводец. – 2005. – 2 февр. – С. 4
32 Виктору Коноваленко вернули клюшку Мартынов, М. Виктору Коноваленко вернули клюшку : [восстановление памятника легендарному вратарю] // Нижегородский рабочий. – 2003. – 27 декабря. – С. 10.
33 Немногословный фокусник Чуев, С. Немногословный фокусник : [о В.Коноваленко ] // Советский спорт. – 2003. – 12 марта. – С. 10.
34 Памятник Великому Вратарю Семенов, Н. Памятник Великому Вратарю : [открытие памятника В.Коноваленко на «старом» кладбище] // Автозаводец. – 1997. – 6 авг. – С. 1.
35 Мамутин Борис Яковлевич Мамутин Борис Яковлевич // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981.- С. 159
36 Крайнов Степан Матвеевич Крайнов Степан Матвеевич // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981.- С. 137
37 Артиллерийский снайпер Комиссаров А. Артиллерийский снайпер : [о Гришине А.Е.] // Кавалеры Ордена Славы-горьковчане / [ред.-сост. И.В. Сидорова]. – Горький, 1970. – С. 90-97
38 От Орла до Праги Зотов В. От Орла до Праги : [о Кургузове И.Е.] // Кавалеры Ордена Славы-горьковчане / [ред.-сост. И.В. Сидорова]. – Горький, 1970. – С. 137-144
39 В засаде Царевский Д. В засаде // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1964. – Кн. 2. – С. 127-136

Страницы