Сложилась жизнь, как песня о любви и о судьбе

Бусыгин, Веденяпин, Дьяконов... Эти имена — гордость и история нашего района. Не только производственники, но и деятели культуры приумножали славу Автозавода. Имя Анатолия Петровича Леванова было и остается звонким и чистым, как русская песня. Ансамбль песни и пляски, который создал и возглавлял до последних дней Анатолий Петрович, люди называли попросту левановским. Чуть в тени от яркого блеска имени Анатолия Петровича была его супруга, его друг и соратник, его единомышленник и оппонент Раиса Семеновна Леванова. Мать, жена, хозяйка — эти понятия были вторичны для Раисы Семеновны. Она вместе с Анатолием Петровичем всю свою жизнь посвятила русской песне, ансамблю, творчеству. И когда не стало Анатолия Петровича, Раиса Семеновна возглавила коллектив. Не смогла она бросить людей, которые верили в нее, надеялись на нее. "Вы уйдете, Раиса Семеновна? А как же мы? — заглядывая в глаза, растерянно спрашивали самодеятельные артисты. Три премьеры за три года подготовила танцевальная группа ансамбля, первые места в областном конкурсе взяли фольклорный и хоровой коллективы левановцев. Солисты опять и опять покоряют сердца слушателей. Дело, начатое Анатолием Петровичем, не только живет, но и развивается. Раиса Семеновна «творит, выдумывает, пробует» во имя великого искусства, во имя вечной и нестареющей русской песни. А все начиналось...

— ...Очень давно, — вспоминает Раиса Семеновна. — В маленьком городке Саранске, столице Мордовии. Семья у нас была поющая, но не богатая. Я начинала учиться в музыкальной школе, да негде было учить уроки. Ходили в дома, где был инструмент, и школа оплачивала его "эксплуатацию". Семьи не всегда охотно нас встречали.

Пришлось девчонке прервать музыкальное образование. Ходила с подругами в городской парк — красу и гордость Саранска — слушать духовые оркестры. Однажды на эстраде парка выступил вновь созданный хор русской песни. Руководил хором студент музыкального училища Анатолий Леванов. Тогда впервые услышала Рая это имя. А встреча произошла значительно позже. После школы девушка поступила в музыкальное училище.

Рая училась на первом курсе, а Леванов уже заканчивал училище. Он казался девчонкам взрослым, солидным. Им, первокурсницам, было по 15 лет, а Анатолию уже 24. Он и не замечал "малышей", с восхищением взиравших на местную знаменитость. По окончании училища Леванов уехал в Горький и продолжил учебу в консерватории.

— Видимо, от судьбы не уйдешь, — сияя глазами, вспоминает свой роман длиною в 40 лет Раиса Семеновна. — После училища мне по всем раскладам следовало ехать в Казань и там поступать в консерваторию. Но на выпускной экзамен к нам в Саранск приехал профессор Горьковской консерватории и предложил мне поступать к ним.

Когда начались занятия в вузе и, Раиса уже устроилась в общежитии на новом месте, случилась та "судьбоносная" встреча.

— Иду я как-то по коридору консерватории и вдруг вижу знакомое лицо, — продолжает свой рассказ Леванова. — Ой, да это же Анатолий! Он меня тоже узнал, вскрикнул удивленно: "А, землячка!"

После этого "А, землячка", прошло всего две недели, и появилась на свет новая супружеская пара. Тридцать восемь лет они прожили в дружбе, любви и согласии.

— Неужели вы никогда не возражали Анатолию Петровичу в каких-то чисто творческих вопросах?

— Сколько угодно. Иногда спор, только зародившийся на работе (мы на людях не спорили), перерастал в домашнюю ссору. Анатолий Петрович был человек импульсивный, эмоциональный, взрывной. Но быстро "отходил". Я, напротив, всегда была уступчивее, мягче, сглаживала острые углы.

Они спорили только о работе: об аранжировке той или иной песни, о том, как ее исполнять. Других причин для ссор не было. Анатолий Петрович был заядлым рыбаком, уезжал на подледный лов на несколько дней, возвращался усталый, но довольный. Раиса Семеновна не возражала против этого увлечения мужа: творческому человеку, считает она, надо "отрываться" от городской суеты, побыть наедине с природой.

Сын не доставлял особых хлопот. Рос послушным и трудолюбивым. И стал достойным и порядочным человеком, которым родители вправе гордиться.

— Как-то "между делом" мы воспитывали сына, — признается Раиса Семеновна. — Он иногда подолгу оставался один: работа у нас вечерняя, возвращались домой поздно.

Очевидно, увлеченность и непомерное трудолюбие родителей стали самым ярким воспитательным моментом. Мальчишка не видел другого примера, кроме родительского бескорыстного служения своему делу.

А служение это было действительно бескорыстным. Известность, успех — эта блестящая мишура как-то не коснулась души Левановых. Они были по-хорошему честолюбивы, но их честолюбие касалось только качества работы: если делаешь, значит, делать надо так хорошо, насколько только можно. К успеху они не стремились — он сам их находил.

— Бывает иногда до слез обидно, что никто вокруг как будто и не замечает достижении нашего коллектива, — признается Раиса Семеновна. — Три первых места занял наш ансамбль в прошлом году на областном конкурсе русской песни. И никто даже не поздравил нас с победой, как будто это обычное дело. Именитый, как вы говорите, ансамбль выступает в стареньких костюмах, только танцорам сейчас шьют новые к готовящейся программе "Песни донских казаков".

Какому творческому человеку не знакомо мелкое, но такое жестокое равнодушие? Эти отчуждение и холодность тяжело переживал Анатолий Петрович в последние дни своей жизни. Ему стало казаться, что его ансамбль уже никому не нужен, как не нужны в наш прагматичный век русская песня и задорная русская пляска. А может быть, и воспетая многими загадочная русская душа — всего лишь анахронизм, атавистический отросток, вроде аппендикса? Такие нелегкие мысли одолевали мастера, когда он видел отношение к своему детищу.

— Мы же просто отдавали песне всю свою жизнь сполна, — грустит Раиса Семеновна.

Она привыкла все время бояться за здоровье своего мужа — у него было смолоду больное сердце. Когда он кручинился по поводу равнодушия к настоящему творчеству, Раиса Семеновна утешала его. Потом они решили уйти на пенсию: с них хватит, они свое сделали, пусть теперь молодые дерзают. Профессионализм не приходит сам по себе, он нарабатывается годами. Но мало кто ценит нынче профессионалов.

— Два месяца не дотянул Анатолий Петрович до "заслуженного отдыха". Раньше ушел, — непрошеные слезинки набегают на глаза Раисы Семеновны. Ей жаль, что не узнает Анатолий Петрович о тяге людей к народному творчеству. Особенно важно, что молодежь потянулась к подлинной русской песне: не "кабацким разливам" некоторых поп-певцов и иже с ними ансамблей, а к той задумчивой, глубокой, протяжной песне, что складывалась народом и пелась веками.

Не нажили Левановы роскошных дач и сверхмодных автомобилей. Нет у Раисы Семёновны дорогих украшений и сногсшибательных нарядов. Все в ней просто, естественно, мягко, под стать ей самой. И все же светятся глаза, улыбка лукава и таинственна, как на портретах великих мастеров. Это нетленное сияние истинной красоты дано увидеть не каждому. Нам выпало счастье соприкоснуться с подлинным талантом, который состоит не в том, чтобы побольше "урвать", а в том, чтобы все без остатка раздать людям и делу. "Под занавес" подошла бы хороводная или величальная песнь, да слова лучших песен позабылись. Ничего, Раиса Семеновна Леванова найдет тексты, а левановцы споют их для нас. Пока жива песня — не пропадем, россияне!

Т.Ш.