Серафима Шахова: «Война нас сблизила»

«Мы вечно с вами толковать бы рады. Но ветры нас когда-то унесут. Запоминайте нас, пока мы тут. Тогда архивов и листать не надо». Авторство этих строк принадлежит Серафиме Шаховой — автозаводчанке, которую война заставила в 17 лет взять в руки винтовку и охранять от врагов «ГАЗ», в составе 254-го краснознамённого зенитно-артиллерийского полка, вместе с такими же девушками, как она, принимать участие в Курской битве, встретить Победу в Киеве и после вернуться в ставший родным Горький.

Вокруг завода

Серафима Васильевна Шахова родилась в городе Чебоксары в 1923 году. Семья перебралась в Горький, когда девочке было шесть лет. Цеха завода, который как раз тогда начинал строиться, росли у девочки прямо на глазах. Чтобы прокормить дочку и грудного сына, мама Серафимы пошла работать на стройку. «Котлован для закладки фундаментов цехов рыли так: из земли делали ступеньки, по которым потом с одной на другую поднимали землю. Всё делали почти вручную. Были только носилки, тачки и лошади», — вспоминает заслуженный ветеран Нижегородской области.

Поначалу Шаховы живут в семейном бараке: комната 10 квадратных метров, из мебели — только стол и табурет, вместо двери — занавеска из плотной ткани. Позже их переселяют в один из щитовых домов, которые Серафима Васильевна называет «угарники-морозильники». «Часто зимой, когда в трубах замерзала вода, в школу приходилось идти не умывшись, — делится воспоминаниями Серафима Шахова. — А угарники они потому, что отопление там было печное, и из-за плохо работающих вытяжек комнаты наполнялись выделявшимся угарным газом так, что хотелось спать. Если бы щитки, из которых построен дом, не продувались, то к утру люди бы просто задохнулись».

Мама Серафимы получает на заводе место шлифовальщицы металлических деталей. Её дочь вспоминает, что поначалу на работе даже не давали рукавиц. «Мама приходила и ничего не могла делать по дому. Руки у неё были стёрты так, что было видно мясо», — вспоминает ветеран. Мать, которая с утра до вечера работает, вынуждена оставлять грудного сына с малолетней дочерью, но та физически не может прокормить младенца, и, не прожив и года, мальчик умирает.

В 1939 году Серафима оканчивает семь классов и хочет продолжать обучение дальше, но по наказу матери приходится начать искать работу. Она получает место курьера в химконторе завода, потом становится учеником токаря, однако получить профессию ей так и не удаётся — проработав не более трёх месяцев, она попадает под сокращение. Без специальности никуда уже не брали, поэтому 15-летняя девочка решает продолжить обучение. Днём — работает кладовщицей, а после работы ходит на занятия в вечернюю школу.

Проходная № 6

В июне 1941 года Серафима успешно сдаёт экзамены за девятый класс. Придя в школу 21 числа вместе с одноклассниками, они условились на следующий день собраться и поехать отдыхать в Стригино. На ту встречу пришли только девочки — все мальчики с утра ушли в военкомат. Серафиме Васильевне до сих пор неизвестно, что с ними потом стало. Сама она вступает в ряды военизированной охраны завода и, продолжая днём работать кладовщицей, вечером выходит в караул северо-западного угла завода.

— 4 ноября 1941 года я стояла на карауле шестой проходной завода. Это был тихий морозный вечер, неспешно падал снег, было слышно, как работает кузница. Вдруг в небе появляется самолёт. Он летит низко-низко. Воздушной тревоги нет. Подумали, что наши, — описывает тот вечер ветеран. — Но потом вдруг кто-то крикнул: «Да ведь на нём свастика!» Пролетая над механосборочным цехом, самолёт сбрасывает одну бомбу, вторую. Взрыв — виднеются языки пламени. Самолёт летит дальше. Двери цеха раскрываются и весь народ бросается к воротам шестой проходной. Было настоящее столпотворение: толкаются, падают, поднимаются, опять падают. Народу было так много, что казалось, они могут легко опрокинуть ворота. Получив разрешение руководства, начальник караула открывает ворота. Народ врассыпную выбегает из завода, а на площадке перед цехом остаются растоптанные тела.

Весной 1942 года, когда с призывом вступить в ряды Красной армии ко всем девушкам обращается ВЛКСМ, Серафима решает идти на фронт. «Мне не хотелось всю войну ходить вдоль забора с винтовкой», — так объясняет она своё решение. Пройдя месячный курс молодого бойца, она радистом поступает на службу в пулемётную роту прибывшего из Калуги на защиту Горьковского автозавода 58-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона (ОЗАД). «Батареи находились вокруг завода, а наши пулемёты «Максимы» стояли на крышах цехов», — вспоминает она спустя более 70 лет.

Родной район

Серафима Васильевна прошла всю войну радистом и демобилизовалась в 1945 году в звании сержанта. В Киеве, где на тот момент находился её полк, ей предложили работу радистом в киевском радиоузле. От предложения она не отказалась, но сказала, что хочет увидеться с мамой. Ей дали месяц на раздумья. «Когда я приехала в Горький и увидела те места в Автозаводском районе, где прошла практически вся моя жизнь, как я могла уехать в Киев?» — задаётся вопросом ветеран.

Вернувшись в Горький, Серафима успешно оканчивает десятый класс и снова начинает работать на автозаводе, где и знакомится с будущим мужем. Она поступает в Горьковский педагогический институт, по окончании которого сначала пять лет работает учителем химии в вечерней школе, где училась сама, а потом 25 лет — в школе №127. У Серафимы Васильевны две дочери, внук и внучка. С выходом на пенсию, будучи секретарём в совете ветеранов Автозаводского района, она успешно занимается административной работой по обеспечению женщин — участниц войны — квартирами. Как отмечает она сама, жильём постепенно удаётся обеспечить каждую.

В 1980-х вместе с другими ветеранами-автозаводцами Серафима Шахова принимает участие в написании повествующей о судьбе 58-го ОЗАД книги под названием «Наши ратные и трудовые дела». Из более сотни бойцов дивизиона с фронта вернулось лишь 53. Осталось их сейчас, как и в той песне, только трое, и Серафима Шахова — одна из них.

Михаил ШТЕЙМАН