О времени и о себе

«Лет бегущая строка» — так называется сборник автобиографических очерков известного автозаводского поэта, лауреата премии Нижнего Новгорода Александра Высоцкого. Этой книгой, которая вот-вот выйдет в свет, он решил отметить свое 60-летие. В ней говорит… о времени и о себе.

— Как же так, Александр Григорьевич? Столько лет вы были преданы поэзии, автор 14 (!) поэтических сборников, и вдруг проза...

— Захотелось рассказать о знаковых событиях XX века, таких, как смерть Сталина, полет в космос Гагарина, кубинский кризис... Рассказать о том, как они воспринимались мной и моими ровесниками, теми, кто родился в начале 50-х. Кое-кто называет нас потерянным поколением, потому что молодые годы пришлись на время застоя. Ну и что? Мы жили полноценной жизнью, трудились, любили, мечтали и добивались своего.

Стихи начал писать, когда учился в школе. Первое стихотворение было опубликовано в 1967 году в «Автозаводце». А первый наставник в поэзии — журналист этой газеты Анатолий Гринес. И он, и другие сотрудники редакции — Сергей Чуянов, Анатолий Смыков, редактор «Автозаводца» Евгений Николаевич Лукин — давали мне задания как внештатному корреспонденту. Много писал о работниках ГАЗа. Я ведь и сам был среди них: после окончания школы в 69-м устроился слесарем-инструментальщиком в производство легковых автомобилей.

— В общем, «Автозаводец» среди героев вашей книги. Ее можно назвать путешествием в прошлое?

— И путешествие это навевает мысли о быстротечности времени. Каждый из нас ощущает это по-своему. Вот для великого режиссера Андрея Тарковского время — это река. Для меня время — это дерево. Внизу его наши предки. Да, дерево могут спилить, обрубить ему ветки. Оно временно, как и жизнь каждого из нас.

— На сколько лет чувствуете себя, перешагнув через круглую дату?

— Пожалуй, лет на пятнадцать моложе, чем в действительности. Знаете, как и в молодости, есть ощущение полета. А оно у каждого из нас бывает, когда есть замыслы и чувство, что внутри меняешься, когда есть вдохновение и творчество.

— Литературные критики отмечают ваше внимательное, вдумчивое отношение к слову. Наверное, каждое стихотворение подолгу шлифуете?

— Чаще всего бывает иначе: стихи выливаются (или, как Блок говорил, случаются) сразу. А если поэт честен и искренен в своем творчестве, тогда то, о чем он пишет, его мысли и чувства интересны и понятны другим, берут за душу.

— Наверняка у каждого стихотворения своя предыстория? Навеяно конкретными обстоятельствами?

— По-разному бывает. Вот, к примеру, несколько лет назад встретил свою «первую любовь»: в юности нас связывали самые теплые, светлые чувства. Под впечатлениями от этой встречи написал стихи, которые начинаются так:

«А снег идет попеременно,

То сверху вниз, то снизу вверх.

Нашепчут если про измены,

Никому не верь....» — ну и так далее. О чем речь? Конечно, за прошедшие годы мы изменились, но чувства, которые испытывали тогда в юности, они сохранились в нас. Ничто из того, что происходит в нашей жизни, не проходит бесследно, все делает ее богаче.

— В общем, хорошие у вас отношения с жизнью.

— Потому что доверяю ей и своим ощущениям.

— Что ж, Александр Григорьевич, всегда оставайтесь таким оптимистом. Пусть ощущение полета не покидает вас! И почаще дарите нам...

Новые стихи

Был ярким день,

В сверканьях был он многогранным,

А к вечеру стал пасмурно-дремуч.

Еще не ночь, но юный месяц ятаганом

Уже подбрюшье вспарывает туч.

Настанет утро. Верю:

Будет лучезарным, прозрачным будет,

чистым, как роса.

Трудились звезды с юным месяцем

недаром,

Чтоб прояснились утром небеса.

***

Облатки почек тополей

С подошв соскабливаю в мае.

Пух тополиный поджигаю

В июньской улице моей.

Но злобы к тополям — нисколько,

И все, как есть, приму опять.

Не может ведь не удивлять

Упорная их жизнестойкость.

***

К морскому берегу спешу –

Омыть печаль мою слезой его.

Не в тягость мне твоя назойливость

Волн влажно-шелестящий шум.

Сурово волны надвигаются...

Но это даже хорошо:

Там, где я только что прошел,

Следы печальные смываются.

***

Когда весь белый свет не мил

И кажется: конец... Однако

Ты вспомнишь строчку Пастернака

«Февраль. Достать чернил...»

И плакать расхотелось. Нет,

Хватает дерзости бороться

И доказать, что ты — поэт.

Поэт невзгодам не сдается.

Пока еще горит свеча

В душе, теплом и светом полня,

Не будешь ты рубить сплеча,

Предназначенье свое помня...

И снова мил весь белый свет,

И жизнь желанна чрезвычайно.

Ты понял: вовсе не случайно

«Достать чернил...» велел Поэт.