Настоящий

ЛИЧНОСТЬ

Наверное, с вами так тоже иногда бывает: впервые встречаешь человека, общаешься с ним всего несколько минут, но у вас возникает стойкое ощущение, что вы знакомы как минимум полжизни. Много лет назад, стараясь унять волнение («Как меня, бестолковую девчонку, встретит известный на весь ГАЗ руководитель?»), я спешила на свое дебютное интервью с управляющим кузнечным производством Николаем Алексеевичем КУЛИГИНЫМ. «Здорово, здорово!» — поднялся он мне навстречу из- за стола, еле расслышав мой писк с пожеланиями доброго утра. Крепкое мужское рукопожатие, огромная, смахивающая на медвежью лапу, ладонь, суровое выражение лица и... необыкновенно добрые, с хитрым прищуром глаза. «Пробившаяся» сквозь усы обаятельная улыбка окончательно рассеяла все мои переживания, терзавшие по пути в кузницу. Спокойный, рассудительный, досконально знающий производство. Впоследствии я едва ли не вприпрыжку бежала в кузницу, потому что знала — он всегда ответит на все мои вопросы. А еще... отыщет добрые слова в какие-то сложные для меня моменты, даст простой житейский совет, который тут же в десятки раз уменьшит проблему, еще полчаса назад казавшуюся неразрешимой. 20 февраля Николай Алексеевич Кулигин отмечает свое 60- летие. О производстве и рыбалке, тихой «охоте» и карьерном росте, покровительстве фортуны и человеческом счастье — об этом и многом другом наш разговор в канун юбилея.

«Когда уйдем со школьного двора...»

— Николай Алексеевич, на заводе вы уже 43-й год, пришли работать сразу после окончания школы и все это время трудитесь в кузнице...

— А иначе, наверное, и быть не могло: мать у меня работала в кузовном, отец был бригадиром печников, он меня и привел в свое производство.

— А в вуз поступить не пробовали? Или в школе учились... не ахти?

— Почему не пробовал? Пробовал — в водный институт, у меня там двоюродный брат как раз учился. Но не прошел по конкурсу. Хотя, не скажу, что в школе мне учиться не нравилось. Я любил математику, физику, география с историей хорошо шли. А вот русский язык — не мое, если не считать устного народного творчества, — смеется Кулигин. — Но если честно, я ничуть не расстроился, что не попал в институт. Потому что, когда пришло время, отправился в армию и с удовольствием отслужил два года. Был специалистом ЗАС — засекреченной аппаратуры связи. Наш полк связи дальней авиации базировался в Москве. Мне нравилась эта работа — здорово развивала умственные способности. Заканчивал службу на офицерской должности — начальник аппаратной связи, хотя был сержантом. Армия мне очень многое дала: и кругозор у меня расширился, и к поступлению в институт смог подготовиться. В армии меня оставляли на сверхсрочную службу, долго уговаривали, но я не согласился.

— Что — сердце уже было отдано кузнице?

— В то время я, может, этого еще не осознавал, но вернуться на завод очень хотелось, хотелось в институт поступить. И я уже целенаправленно пошел в политех, специальность называлась «Обработка металлов давлением».

— А как в это время двигались дела на заводе?

— Начинал слесарем-инструментальщиком, до 1976 года проработал. Потом меня назначили мастером, старшим мастером в ШИХе, в скором времени стал заместителем начальника цеха ковочных машин, а в 1978-м — начальником цеха паровых молотов. Через два года я уже был заместителем управляющего по производству.

— А когда стали управляющим?

— Мне еще и тридцати трех лет не исполнилось, так что я во главе кузнечного производства вот уже 28-й год.

Старая кузница на новый лад

— За те три десятка лет, что вы руководите кузницей, что в ней изменилось, какие из усовершенствований наиболее запали в душу?

— Практически до середины 80-х годов у нас ничего нового не появлялось: старые ковочные машины, молоты, немного прессов. Оборудование в кузнечном производстве ведь очень консервативное, служит десятилетиями. Зато сегодня налицо глобальные перемены: две трети продукции мы штампуем на линиях, которых вообще раньше не было. Первый шаг к этому был сделан с запуском кузнечно-прессового цеха, в 1986 году в строй действующих вступила новая кузница. Там, например, наши специалисты работают на автоматических линиях, которых во всем мире наберется, может, десятка два. Это линии, созданные на базе кривошипных горяче-штамповочных прессов усилием 12500 тонно-сил, на них мы делаем балку передней оси, коленвалы. После 1986-го пережила второе рождение и прессовая кузница: появились горячештамповочный автомат «Хатебур», автоматические линии «Оймуко», станы клиновой прокатки, предварительного профилирования. То есть на сегодняшний день мы работаем по совершенно иным, чем были раньше, технологиям.

Меня радует, что наша продукция держится на уровне таких российских предприятий, как ВАЗ, КамАЗ. Более того, себестоимость наших поковок ниже, чем на этих заводах.

— В чем вы видите дальнейшие перспективы кузнечного производства?

— Во-первых, нам надо полностью закрыть старый корпус паровых молотов. Технология, которая там использовалась для изготовления продукции, безнадежно устарела. Во-вторых, мы очень серьезно отстаем по первичной термообработке, так что здесь надо хорошо подумать, чтобы ситуацию переломить. Вообще, наша работа — это тяжелый труд, и нужно его очень любить, чтобы быть настоящим кузнецом.

Кузнец — это призвание

— Николай Алексеевич, а какие они, настоящие кузнецы?

— Говорят, что есть на земле несколько древнейших профессий. Кузнец — одна из них, и появилась она раньше, чем профессия литейщика. Если вспомнить историю, в любом поселении кузнец всегда был очень уважаемым и почитаемым человеком. В наших людях, на мой взгляд, до сих пор вот эта связь с предками чувствуется. Они замечательные, лучшего коллектива, чем в кузнице, я нигде не встречал. Люди со стороны тоже подмечают, что мы отличаемся от работников других заводских подразделений. Видимо, вот эта тяжелая работа, она сплачивает, у каждого появляется чувство ответственности. Поэтому коллективу своему могу сказать только слова благодарности. Я когда начинал слесарем, у меня было два бригадира — Гурий Иванович и Иван Иванович. Они мне все время что-то подсказывали, помогали, направляли, воспитывали, заботились. И так у нас в производстве было всегда, как-то не уживаются здесь люди никчемные, пустые, равнодушные.

— В общем, кузнец — это не просто профессия...

—Я думаю, это все же призвание.

— С каким чувством сейчас заходите в свои цеха?

— С двояким. С одной стороны, с чувством горечи. Мы закрыли несколько корпусов, а ведь когда-то в них кипела жизнь... В то же время думаешь: время идет вперед, меняются технологии, предъявляются новые требования к продукции. Работай мы в этих цехах, вряд ли смогли бы добиться желаемого результата. Поэтому, с другой стороны, есть и чувство удовлетворения: благодаря нашим нововведениям людям стало легче, мы выпускаем конкурентоспособный продукт. Наверное, так оно и будет, пока живешь: одним ты доволен, другим — нет.

Про «золотую» рыбку

— Кулигин на работе и Кулигин дома — разница есть?

— Да нет, наверное. Я везде одинаково грубоватый, — улыбается Николай Алексеевич. — Мужик, одним словом.

— Я бы не назвала вас грубым. Суровым в какие-то моменты, да, бываете. И хобби наверняка у вас чисто мужские.

— В основном да. Я очень многое умею делать своими руками. И это мне доставляет огромное удовольствие. Когда что-то мастерю, просто отдыхаю. А еще очень землю люблю. Помню, в детстве мы жили в бараке на Старовосточном поселке, так у меня там был палисадник, в котором я и морковку, и лук, и цветы сажал. Мне тогда лет 17, наверное, было. Конечно, и в хоккей успевал играть, но вот эта любовь к земле, она с годами не прошла, а стала сильнее. Я до сих пор с наслаждением на грядках копаюсь. Причем мной в первую очередь движет спортивный интерес: я посадил, а что из этого получится? Выращиваю чеснок, морковь, перцы (иногда экземпляры по 600 граммов бывают), но я их практически не ем. Мне нравится за ними ухаживать. Оно же все живое, только сказать не может, когда ему плохо, а когда хорошо. И ты должен это сам определить, почувствовать.

— А еще я знаю, вы большой охотник по грибы ходить. Помните, как-то показывали мне фото: целый багажник белых.

— Да, были времена, вдвоем с сыном привозили по полторы тысячи белых. Только это уже жадность называется, — смеется.— Девать-то их потом куда?

— С «тихой» охотой понятно, а как насчет дичь пострелять?

— А вот это не мое. Стрелять не люблю, тем более по птицам или животным. Хотя у меня и карабин есть, и ружье.

— И даже собака охотничья...

— Да, и даже собака охотничья... Я просто люблю ходить по лесу. От чего я в восторге, так это от рыбалки. Езжу каждую неделю — зимой, летом. На днях окунь попался — граммов на 700, я аж опешил, когда его морду в лунке увидел. Летом так и лещей по полтора килограмма вытаскиваю. А еще я очень красноперок люблю — красивейшая рыбка! Выудишь ее из воды, у нее чешуйки аж золотом отливают.

— А кто обрабатывает потом вашу добычу? Готовите сами или жена?

— Я готовлю только на рыбалке. Шашлык сделать, уху сварить, рыбу подкоптить — это тоже мое, а уж все остальное — Маргарита.

— Какая она, фирменная уха от Кулигина?

— Готовлю ее по старинному рецепту. Берешь ершей или мелких окуньков, кладешь в марлю, варишь, выбрасываешь. Потом опускаешь в бульон окуней покрупнее. Кто-то добавляет курицу, но я ее не ем, поэтому использую только рыбу. Окуни немного поварились, опять кладем рыбу, на этот раз крупную. Потом — картошку, лук, специи. Одно условие — никогда нельзя разваривать картошку и класть ее нужно по минимуму. Уха должна быть прозрачной, как вода. В самом конце добавляем водочки и кладем в котелок головешку из костра. Вот тогда получается настоящая уха. Очень простая, но очень вкусная.

— Николай Алексеевич, признайтесь, чему вас за шесть десятков лет научила жизнь?

— Плохих людей не бывает, плохими мы их делаем сами. Это первое. Второе — если тебя человек обманул один раз, он тебя обязательно обманет и в другой. И третье — доверять можно всем, но только до первого раза.

— А вы часто в жизни разочаровывались? Или все же фортуна к вам была благосклонна?

— Мне по жизни везло, причем во всем абсолютно. Я счастливый муж, отец, дед. У меня выросли замечательные дочь и сын. Вера живет сейчас в Испании, она музыкант, играет в оркестре на виолончели. Растит двух сыновей и дочку. Собираются к нам в гости на мой юбилей. Андрей — тоже большая умница, он любит все, что связано с техникой. Со своим бедным уазиком он чего уже только не делал, чтобы можно было по бездорожью лазить. А супруга... Она меня уже 37 лет терпит. Ей, конечно, достается: характер у меня не сахар, а муж — управляющий — это вообще особый тип мужчины.

«Жизнь — это пряная, ослепительная игра, это — прыжок с парашютом, это — риск, ты падаешь, но снова встаешь на ноги, это — то, что называется вылезти вон из кожи, это — тоска и досада, если не удается совершить намеченное», — писал Пауло Коэльо.

С юбилеем, Николай Алексеевич! Здоровья, счастья всех благ!

Елена ВЛАСОВА

И ЭТО ВСЁ О НЁМ

К. К. ЭПШТЕЙН, директор Дивизиона «Автокомпоненты»:

— Очень благодарен судьбе за то, что она в свое время свела меня с Николаем Алексеевичем Кулигиным. Это сегодня я руководитель Дивизиона, а когда-то был у него в подчинении, и именно Николай Алексеевич назначил меня начальником крупного литейного цеха. Было мне тогда всего 27 лет. Поэтому я могу рассказывать про него и как подчиненный, и как руководитель, и как друг. Не буду скрывать — мы общаемся с ним не только по рабочим вопросам.

Кулигин — профессионал, грамотный, знающий. Чему он всегда учил молодых руководителей, так это системе выстраивания взаимоотношений. «Если ты ставишь задачу, — говорил, — то обязан понимать, как эту задачу можно решить и самое главное — как проконтролировать, чтобы она была выполнена». Этому правилу он и сам следовал неукоснительно и обязательно проверял все поручения, которые кому- то давал.

Николай Алексеевич всегда самозабвенно, с полной отдачей относился и относится к работе. Если, например, принималось решение, что необходимо подготовку производства осуществить за 2 месяца, то это действительно делалось за 2 месяца. Если требовалось навести порядок, то в производстве все блестело. Тот факт, что он почти три десятка лет работает управляющим, говорит о многом. В первую очередь, о любви к профессии. Николай Алексеевич гордится тем, что он кузнец, и это чувство настолько сильно, что все, кто с ним общается, также проникаются глубоким уважением к людям, владеющим этой специальностью.

Кулигин, он во всем настоящий. Настоящий профессионал, настоящий руководитель, настоящий, повторюсь, друг.

Н. И. МОЛЬКОВ, ветеран кузнечного производства:

— Я пришел в кузницу в 1956 году, а в 1970-м меня избрали председателем профсоюзного комитета производства. Николай Алексеевич несколько лет входил в состав профкома и на общественных началах был моим заместителем. Уже в то время у нас сложились хорошие, чисто человеческие отношения. С профактивом мы проводили множество всевозможных мероприятий, ездили на природу, на отдых, вместе с женами, детьми. Замечательное было время.

Николай Алексеевич, где бы он ни работал, какую бы должность ни занимал, был всегда заметен. Но, конечно, особенно мощно его потенциал руководителя раскрылся, когда он стал управляющим. Надо отметить, в работе с людьми он всегда был очень аккуратен. С большим уважением относился к простым рабочим. Если требовалась его помощь, никогда не отказывал. Он человек слова, пообещал — значит, обязательно выполнит. Однако умел и спросить с других, и спросить хорошо. Его многие уважали и уважают за решительность, прямоту. У управляющих он, к слову, был старостой. Я же в свое время возглавлял совет председателей профкомов завода. Так мы и работали с ним в тандеме. Я очень благодарен Николаю Алексеевичу за то, что он до сих пор хранит и приумножает традиции кузнецов. Для меня он очень дорогой человек и руководитель, который всегда считался с моим мнением, здорово помогал, а если требовалось, мог и защитить.

В. В. МЕЛЬНИКОВ, председатель профсоюзного комитета кузнечного производства:

— С Николаем Алексеевичем бок о бок я тружусь вот уже четыре десятка лет. Если говорить о нем как о человеке и руководителе, мне кажется, он вобрал в себя все самые лучшие качества трех героев: Макара Нагульнова, Семена Давыдова из «Поднятой целины» и Егора Трубникова, которого в фильме «Председатель» блестяще сыграл Михаил Ульянов. Никогда личные интересы не стояли у него на первом плане, любому делу он отдает себя без остатка, вкладывает в него всю душу, ничего не делает вполовину. Прямой, честный, целеустремленный, в то же время очень эмоциональный, подвижный, не равнодушный к чужой беде. Не помню случая, чтобы кому-то из рабочих он отказал в материальной или моральной помощи. Николай Алексеевич поддерживает все начинания профсоюза, у нас с ним полный контакт и взаимопонимание. Всегда готов сам участвовать в наших мероприятиях. Стоит ему выйти на сцену, например, с поздравлениями в день  какого-то праздника, присущие ему строгость и даже некая суровость, тут же исчезают. Он с большим уважением относится к людям труда. Старается научить их думать, мыслить, принимать решения. Большинство изменений, которые мы сегодня видим в кузнечном производстве, это идеи Кулигина, воплощенные в жизнь.