На днепровских кручах

Тельной И. На днепровских кручах // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький, 1975. – Кн. 4. – С. 138-146

Это было в июле сорок третьего года. Гвардейская танковая армия под командованием генерала Рыбалко совместно со стрелковыми соединениями Брянского фронта, ломая отчаянное сопротивление врага, настойчиво пробивалась к Орлу. В боевом строю одного из ее танковых корпусов смело проникал в глубь обороны противника отдельный разведывательный батальон, где уже долгое время служил санинструктором старший сержант Григорий Матвеевич Кузнецов.

Однажды на исходе дня Кузнецова вызвали к командиру батальона. Комбата он нашел у бронетранспортера, который стоял на опушке небольшой рощи. Чуть в стороне — группа разведчиков. Среди них Кузнецов узнал приземистого механика-водителя Мирошниченко, старшего сержанта Сергея Гуляева, черноусого старшину Федора Золотова. Здесь же находились четыре незнакомых бойца в новых маскировочных костюмах. «Пополнение. Не забыть проверить наличие индивидуальных пакетов», — подумал Кузнецов... И тут же до него донеслись отрывистые слова комбата:

— Старший сержант Кузнецов! Бегом!..

«Вот так всегда. Сам везде поспевает и другим не дает медлить. Молодец!» — переходя на бег, мысленно одобрил действия своего командира старший сержант.

Не успел он даже доложить о прибытии, как комбат словно отрубил приказание:

— Принимайте машину!

— Что вы сказали, товарищ майор? — переспросил удивленный Кузнецов.

— Принимайте боевую машину! — повторил свое приказание комбат.

— Как же? Ведь я санинструктор, — попытался напомнить Кузнецов.

— Знаю. А разве вам мало того, чему вы учились в течение двух последних лет? Чем не академия? Здесь даже один день стоит многого, — по-прежнему стоял на своем командир батальона.

Кузнецов больше не пытался возражать. «Майору виднее», — решил он. В самом деле «майору было виднее». Командир хорошо знал своего сверстника — санинструктора батальона. Знал, что Кузнецов уже в первые военные дни оставил свое родное село Кочкурово Починковского района Горьковской области и ушел на фронт. Майор также хорошо знал, что Кузнецову с начала его фронтовой биографии довелось служить в бронетанковых войсках, где он отличился и был награжден, медалью «За отвагу». Видел комбат и то, как отважно сражался санинструктор в зимних боях сорок третьего года, когда их корпус и вся танковая армия гнали гитлеровцев от Дона до подступов к Полтаве. Мужественно вел себя Кузнецов и весной, когда группа бойцов во главе с командиром батальона прорывалась на восток из-под Харькова. Однажды в ночной суматохе Кузнецов отстал от группы. И все же через двенадцать суток он пробился к Северному Донцу, нашел своих.

— Принимайте машину! — еще раз со всей категоричностью приказал майор.

— Кому передать санитарную сумку? — спросил Кузнецов.

— Старшине Золотову...

Так в боях под Орлом старший сержант Кузнецов расстался со своей специальностью санинструктора, с которой успел породниться в одном из полков стрелковой дивизии еще осенью тридцать девятого года. В этой должности он воевал на Карельском перешейке, где на своих плечах вынес с поля боя около шестидесяти раненых воинов. В этой же должности он провел и два года Великой Отечественной войны, оказывая первую медицинскую помощь многим бойцам и командирам. Теперь бывший санинструктор стал командиром боевой машины.

Прошло совсем немного времени, и нового командира машины стали считать одним из лучших сержантов батальона. Его экипаж чаще других участвовал в разведке и всегда возвращался без потерь и с «языком». Видимо, это и дало право комбату через некоторое время вставить в наградной лист командира машины такие слова: «Товарищ Кузнецов — смелый, энергичный, дерзкий и опытный разведчик... пользуется заслуженным авторитетом среди личного состава батальона».

...Отгремела битва на Курской дуге. Советские полки широким фронтом устремились на запад. Они по пятам преследовали отступавших к Днепру гитлеровцев. Обстановка требовала от наших войск более высокого темпа наступления. Надо было как можно скорее выйти к Днепру и форсировать его раньше, чем противник закрепится на правом берегу реки. В сражение снова вводится гвардейская танковая армия генерала Рыбалко.

Неудержимым потоком ринулись танкисты к Днепру. Сквозь густую пелену дыма и пыли они видели разбитую вражескую технику, брошенное вооружение — следы поспешного отступления гитлеровцев. Видели они и руины, пожарища, слезы, горе людское.

Все это видел и старший сержант Кузнецов. Действуя, как и другие экипажи разведбата, впереди своего корпуса, его боевая машина под вечер одного из сентябрьских дней ворвалась в полыхающий огнем город Переяслав-Хмельницкий. Гитлеровцы только-только оставили его. Здесь во время короткой остановки Кузнецов и его бойцы от местных жителей узнали новые факты злодеяний фашистов. Несколько сотен горожан гитлеровцы расстреляли и повесили, тысячи молодых хмельничан они угнали на фашистскую каторгу.

Хотя разведчикам доводилось видеть подобное и раньше, все же трагедия древнего города потрясла их.

— Видите, товарищи, что творят фашисты? — спросил подъехавший к ним замполит батальона.

— Лучше бы не видеть,— дрогнувшим голосом ответил механик-водитель Мирошниченко. Он отошел в сторону и рукавом комбинезона смахнул набежавшую слезу.

— Не люди, а звери. Душить их надо! — гневно вступил в разговор Кузнецов.

— Правильно, — одобрил замполит. — Отомстим фашистским грабителям за все! Ничего им не простим! — указывая на запад, он короткой фразой призвал разведчиков: — Даешь правый берег Днепра!

...Перед выступлением из Переяслав-Хмельницкого в экипаже Кузнецова появился новый командир их взвода. Худощавый девятнадцатилетний лейтенант больше чем на десять лет был моложе командира машины. После училища он первый раз попал в настоящую боевую обстановку. Не привыкший к своему положению, лейтенант робко обратился к Кузнецову:

—Командир роты приказал вашему экипажу этой ночью выйти к Днепру. Вот здесь, — командир взвода развернул карту, сложенную гармошкой, и отточенным карандашом указал на участок левого берега Днепра, где река образует большую излучину в нашу сторону.— На следующую ночь форсировать Днепр и разведать на западном берегу огневую систему противника. Я с рацией буду с вами, — закончил он.

Выслушав приказание, Кузнецов тут же коротко бросил механику-водителю:

— Жми!..

Мирошниченко точно выполнял приказ, выжимал из мотора все, что мог. О предельной скорости машины можно было судить хотя бы по тому, как быстро мелькали телефонные столбы за обочиной большака. Вскоре разведчики свернули на проселок. Скорость чуть убавилась. Затем встретился зыбкий песок. Ревя мотором, машина пошла еще тише. Это встревожило Кузнецова: «Успеем ли к рассвету? — Надо успеть»! — ответил он сам себе.

Бронетранспортер шел с соблюдением правил светомаскировки. Затемненные фары бросали на песчаную дорогу лишь узенькие лучики синего света. «Как только он не собьется с дороги?» — подумал Кузнецов о механике-водителе. «Надо помочь», — решил он.

Кузнецов поднялся на ноги. Он пытливо всматривался в темень ночи. Временами подсказывал Мирошниченко: «Чуть правее... Так держи». Вместе с тем часто подсвечивая трофейным фонариком карту, он сличал ее со скупыми ориентирами. «Чего доброго, еще можно напороться на бродячих гитлеровцев», — подумал командир экипажа.

— Усилить наблюдение! — приказал он автоматчикам, назначенным для этой цели.

Трудная дорога и ночное время надолго задержали разведчиков. Лишь когда на востоке начала заниматься заря, Кузнецов ощутил, как в лицо ударил резкий сырой ветер. Окружающие редкие сосны обрели свои очертания. Наступал новый день — 21 сентября 1943 года.

— Днепр! — произнес Кузнецов. И тут же сквозь рев мотора прорвались слова песни:

У прибрежных лоз, у высоких круч
И любили мы и росли.
Ой Днепро, Днепро, ты широк, могуч.
Над тобой летят журавли...

Пел Мирошниченко. Особенно вдохновенно он исполнил заключительные слова песни:

...Как весенний Днепр, всех врагов сметет
Наша армия, наш народ.

Кузнецов вспомнил, что накануне ввода их в сражение он и его товарищи слушали эту песню. Ее исполнял красноармейский ансамбль.

Оставив машину в лозняке и приказав механику-водителю тщательно замаскировать ее, Кузнецов повел экипаж к реке. Над Днепром висела густая пелена тумана, закрывавшая противоположный берег.

— Словно молоко... Дьявол бы его забрал! — выругался Кузнецов. Он попытался рассмотреть западный берег с дерева. Но и оттуда можно было наблюдать лишь дальние высоты. Берег же был закрыт туманом. Как раз в этот момент и подошел к нему командир взвода.

— Что думаете делать, Григорий Матвеевич? — спросил лейтенант.

— Экипажу под командованием механика-водителя прикажу занять позицию на этом участке, а я и старший сержант Гуляев будем искать лодку. Без нее не обойтись. Здесь ширина реки по карте около километра... Если не больше...

— Правильно, действуйте! — одобрил лейтенант.

Пока искали лодку, которую все же нашли в одном заливчике, а потом приспосабливали к ней вырубленные жерди — подобие весел, туман рассеялся. Пригнав лодку, Кузнецов укрылся в кустарнике и в бинокль стал изучать реку и ее противоположный берег.

В этом месте Днепр действительно был «широк и могуч». Его западный берег — обрывистый. Прямо в створе виднелось село. За ним — овраги, высоты, перелески. Наличие противника установить наблюдением не удалось.

Кузнецов определил азимут на северную окраину села. Ввел поправку в несколько делений с расчетом, чтобы высадиться правее села. Обдумав все детали, он вместе с Гуляевым направился к бронетранспортеру, где находился командир взвода. Здесь Григорий Матвеевич и изложил план действий.

— Как только стемнеет, мы с Гуляевым тронемся в путь. Вдвоем будем действовать по обстановке. На нас можете положиться — Сергей вырос на Иртыше, а я волгарь. Днепр осилим, — заверил он.

Возражений со стороны лейтенанта не было. Зато присутствующий при этом Мирошниченко долго настаивал на том, чтобы его обязательно взяли в первый рейс. Еле отговорили парня.

Приказав Гуляеву отдыхать до вечера, Кузнецов решил уснуть и сам. Но сон не шел. В небе то и дело с запада на восток шли косяки вражеских самолетов. «Пытаются задержать выход наших войск к Днепру, — подумал Григорий Матвеевич. — Не получится. Будем за Днепром! И не только за Днепром, но и в Берлине! Обязательно будем!» С этими мыслями он незаметно для себя все же уснул.

Проснулся Кузнецов, когда солнечный диск уже коснулся гребня высот на правобережье Днепра. А чуть сгустились сумерки, они вдвоем с Гуляевым подошли к лодке. На их участке стояла тишина. Зато издалека как справа, так и слева доносился грохот моторов.

— И там наши выходят к Днепру. Видно, не только мы одни в эту ночь будем пересекать реку, — заметил Гуляев.

...Правого берега они достигли благополучно и причалили примерно в том месте, которое было намечено. Спрятав в береговых зарослях лодку, разведчики по заросшему оврагу направились к селу. Передвигались они, соблюдая осторожность, особенно когда ползли по крутому склону оврага. Здесь каждый из них следил, чтобы не срывались и не шумели комья пересохшей глины.

Наконец и овраг остался позади. Оказавшись наверху, Кузнецов предложил присесть.

— Малость отдохнем, — сказал он.

— К чему это? Время не терпит, — возразил Гуляев.

— Не горячись. Поспешность знаешь, где нужна? — ответил Кузнецов. — Садись! Послушаем, что в селе...

В селе было тихо. Лишь где-то далеко одиноко лаял пес.

— Пошли! — приказал Кузнецов.

Вскоре разведчики подошли к дому. Замерли. Ни звука. Потом с соседнего двора донесся старческий кашель.

— Идем! — шепотом произнес Кузнецов.

На завалинке соседнего дома они заметили старика, который курил, как видно было по дыму, крепчайший самосад.

— Батя! Немцы есть в селе? — вполголоса спросил Кузнецов.

— Нет. Даже полицаи уже два дня, как смылись, — ответил тот. — Правда, под вечер был слышен шум моторов из рощи, — указывая рукой на юго-запад, добавил старик.

— А как туда попасть? — спросил Гуляев.

— Тропкой. Здесь почти рядом, — уточнил дед. А потом, поднявшись с завалинки, предложил: — Давайте выведу вас на тропку...

Только теперь разведчики заметили, что у старика вместо правой ноги деревяшка.

— В бою с немцами потеряли?.. — поинтересовался Кузнецов.

— Нет. В гражданскую... Когда очищали Донбасс от беляков, у Семена Михайловича тогда служил...

— А мой отец с первой мировой не вернулся, — вставил Григорий Матвеевич.

С помощью проводника разведчики вышли на тропинку, а потом уже вдвоем пробрались на высоту, на обратных скатах которой темнела роща. Здесь за короткое время они установили, что на ее опушке находится около взвода гитлеровцев, легкий танк и бронетранспортер.

— Давай пуганем, — предложил Гуляев.

— Подождем. От нас они не уйдут, — ответил Кузнецов. Пошли назад...

Обратный путь потребовал значительно меньше времени. Около полуночи разведчики уже докладывали лейтенанту результаты разведки.

— Пусть скорее выходят наши... И «Восточный вал» гитлеровцев накроется, — заключил свой доклад Кузнецов.

Командир взвода тут же по радио передал командованию. Оттуда последовал приказ: экипажу Кузнецова этой же ночью переправиться на правый берег, уничтожить прикрытие гитлеровцев и, удерживая высоту, вести разведку в направлении Малого Букрина.

— Об уничтожении противника доложить серией красных ракет, — приказал лейтенант. — Мне велено остаться здесь для встречи прибывающих подразделений батальона.

Шесть смельчаков, вооруженных двумя пулеметами, автоматами, гранатами и ножами, отправились на противоположный берег Днепра. К правобережью они добрались благополучно. По знакомому для Кузнецова и Гуляева оврагу, через околицу села, а затем по тропинке они приблизились к роще, на опушке которой ранее были обнаружены гитлеровцы.

Еще при подходе к позиции противника Кузнецов проинструктировал каждого бойца. А примерно в полсотне метров, которые отделяли их от рощи, разведчики рассыпались в цепь и подползли к цели. Метрах в пятнадцати — двадцати от рощи Кузнецов услышал немецкую речь. «Стало быть, на месте», — подумал он. В ту же секунду он быстро приподнялся и бросил в сторону врага одну за другой две гранаты. Их взрывы послужили сигналом.

Яростно ринулись на гитлеровцев разведчики. Огнем и прикладами, ножами и гранатами они быстро расправились с противником. Более десятка вражеских солдат остались на месте, остальные рассеялись в темноте. Уничтожены были танк и бронетранспортер.

Подав с высоты серию красных ракет, Кузнецов на западной опушке рощи оставил старшего сержанта Гуляева с двумя автоматчиками, а с остальными направился к Малому Букрину. На рассвете подошли к нему. Здесь незаметно для противника Кузнецову и его друзьям удалось установить, что на восточной окраине Малого Букрина находится несколько десятков гитлеровских солдат, которые поспешно окапывались.

Отойдя чуть на восток, разведчики заняли позицию на одной из высот. Отсюда хорошо просматривался Малый Букрин и можно было в упор простреливать дорогу к Днепру.

Прошел час, другой. Враг активности не проявлял. Но вот-примерно часов в восемь утра на дороге к Днепру появилась большая группа гитлеровских автоматчиков. Они почему-то шли без охранения. «Помешают переправе... Задержать! Во что бы то ни стало задержать!» — решил Кузнецов. Он приказал разведчикам приготовиться к бою.

Фашисты приближались... И когда до них осталось метров сто, Кузнецов подал команду:

— По фашистским гадам, огонь!

Ручной пулемет и два автомата внезапно ударили по немцам. Первые очереди ошеломили врага. Гитлеровцы, рассыпавшись по полю, залегли.

— Это как раз нам и надо... Как можно дольше задержим их. А там гляди и подмога подоспеет, — делился с боевыми друзьями командир экипажа.

Замешательство в стане врага было не долгим. Вскоре, ведя беспорядочный огонь, гитлеровцы бросились на горстку наших смельчаков. Но встреченные меткими очередями, откатились назад. Так повторялось несколько раз.

Горячая схватка с врагом требовала большого расхода боеприпасов. Они заметно убывали... И когда Кузнецов отбросил пустой магазин и вставил в автомат другой, последний, рядом с ним словно из-под земли появился Гуляев с остальными разведчиками.

— Молодец, Сережа! Вовремя подоспел. Бери скорее их на мушку! — крикнул Кузнецов другу.

Усилившийся с нашей стороны огонь, видимо, заставил гитлеровцев предпринять другие меры. Вскоре они со всех сторон начали обтекать высоту. Кольцо неумолимо сжималось. В ход пошли гранаты. У разведчиков силы были на исходе. И тут до слуха Кузнецова донеслось «ура». В первый момент он не поверил этому. И вдруг снова, уже отчетливее докатилось грозное «ура».

Кузнецов посмотрел в сторону, откуда доносился боевой клич. Он чуть не вскрикнул от радости. Разорвав вражеское кольцо на восточных скатах высоты, к разведчикам катилась цепь советских воинов. Впереди их бежал широкоплечий офицер.

— Ур-ра! — во весь голос закричал Кузнецов.

— Ур-ра! — поддержал Гуляев.

— Ура-а-а! — отозвались остальные разведчики.

В кровянистых, успевших уже запылиться повязках они бросились на врага. Гитлеровцы были полностью разгромлены. Из всей их группы уцелело лишь трое, которых разведчики Кузнецова захватили в плен.

После боя Григорий Матвеевич и Гуляев нашли офицера, прибывшего с подмогой. Им оказался капитан — командир разведроты одной из стрелковых дивизий.

— Молодцы, танкисты! — похвалил он разведчиков.

— Нам не впервой, — ответил Гуляев.

— Да и у вас орлы. Герои! — отдал должное своим спасителям Кузнецов. — Задержись вы хотя бы полчаса, нам бы не сдобровать...

На Букринском плацдарме Кузнецову и его экипажу довелось сражаться еще около месяца. Потом их армию перебросили на Лютежский плацдарм, севернее Киева. Здесь Григорий Матвеевич и узнал, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1943 года ему присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

В последующих боях за свободу и честь Родины гвардии старший сержант Кузнецов участвовал в освобождении Киева, Фастова и других городов Правобережной Украины. В конце ноября 1943 года Григорий Матвеевич был тяжело ранен, и после излечения на фронт уже не попал. В настоящее время он живет в Виннице — в городе, путь к которому был обагрен его кровью и кровью его боевых друзей.

И. ТЕЛЬНОЙ

Возможно, Вам будут интересны следующие статьи:

Количество общих ключевых слов с данным материалом: 1
№№ Заголовок статьи Библиографическое описание
101 На Выборгском шоссе Тюльников Л. На Выборгском шоссе // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1964. – Кн. 2. – С. 168-174
102 Воля, умение, ловкость Крутов И. Воля, умение, ловкость // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1964. – Кн. 2. – С. 236-240
103 По тылам врага Абдурашитов А.Н. По тылам врага // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1961. – Кн. 1. – С. 136-145
104 На Южном Буге Кузьмин Г.А. На Южном Буге // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1961. – Кн. 1. – С. 190-196
105 Бой за высоту Крутов И.А. Бой за высоту // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1961. – Кн. 1. – С. 272-275
106 Через «Днепровский вал» Тюльников Л.К. Через «Днепровский вал» : [из девяти участников штурмовой группы, форсировавшей Днепр, были два горьковчанина: один из них Иван Заулин] // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1961. – Кн. 1. – С. 208-215
107 Герой Днепровской переправы Царевский Д.А. Герой Днепровской переправы // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1961. – Кн. 1. – С. 276-285
108 Неистовый штурмовик Абдурашитов А.Н. Неистовый штурмовик// За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1961. – Кн. 1. – С. 181-189

Страницы