Майский праздник, или Жизнь с «Улыбкой»

Наши встречи

«Не знаешь, с чего начать — начни с улыбки». Вообще-то этот совет касается отношений между людьми. Но тысячи юных, молодых и уже состоявшихся автозаводцев, чья жизнь в социуме началась с «Улыбки», наверняка подпишутся под этой известной всем истиной. «Улыбка», прогимназия № 117, — это уникальное для Нижнего Новгорода образовательное учреждение. Здесь воспитываются и учатся дети от 2 до 11 лет. Она давно уже стала известной не только в нашей области — о «нижегородском чуде» знают педагоги всей России. Также, как и о ее бессменном директоре М. Д. МАХАНЕВОЙ. Майя Давыдовна — кандидат педагогических наук, автор множества научных трудов и единственная в области обладательница всех возможных (!) государственных профессиональных наград. Отличник народного просвещения, отличник просвещения СССР, заслуженный учитель России, обладатель медали имени К. Д. Ушинского... Если бы мы задались целью перечислить все регалии, медали и звания Маханевой, боюсь, газете «Автозаводец» пришлось бы оперативно «толстеть» на пару-тройку страниц. Впрочем, сегодня главный акцент — не на этом. 10 мая М. Д. Маханева отметила свой юбилей.

Веер возможностей

— Майя Давыдовна, так значит, вас назвали «по месяцу рождения»? Кому из родителей пришла в голову такая замечательная идея?

— Хотите, раскрою секрет? — широко улыбается моя собеседница. — Я вообще не Майя. По паспорту мое имя — Мария, так мама назвала в честь бабушки, умершей за год до моего рождения, а до того всю войну помогавшей маме растить мою старшую сестренку Инну. Папа в 1941 году окончил вуз в Ростове-на-Дону (мама получила высшее образование раньше, в 1937-м), и его распределили на ГАЗ, в Горький. 21 июня 1941 года мама выехала из Ростова в Горький... А 22-го — война. Папа ушел на фронт рядовым, в их вузе не было военной кафедры, всю войну прослужил в саперных войсках. Вспоминал потом: приходили на поле боя первыми, уходили последними... Как моя мамочка пережила годы войны с крошечной дочкой и больной матерью на руках, целыми днями работая на ГАЗе под бомбежками, не знаю. Письма от папы шли нерегулярно, однажды семья 9 месяцев не получала от него никакой весточки. Родители увидели друг друга уже после войны, папа вернулся домой 9 ноября 1945 года. Бросились друг другу навстречу... и обнаружили, что они оба — абсолютно седые. А спустя несколько лет родилась я. Мама после родов страшно болела, буквально жила в больницах, папа взял все заботы о моем воспитании на себя, а я еще оказалась очень слабым ребенком. Чтобы как-то помочь родителям, к нам приехала мамина двоюродная сестра. И она, увидев меня, воскликнула: «Да какая ж это Мария! Вы посмотрите на нее — в чем душа держится, а глазищи-то огнем горят! Майка она! За ней большое будущее!» И с легкой руки тети так меня все и стали называть Майя. Когда получала паспорт, хотела поменять имя, но мама отговорила: «Все-таки тебя в память о бабушке назвали, оставайся Марией...»

— Наверное, для вашего папы вы стали лучшим подарком на День Победы.

— Да, 9 Мая папочка считал самым главным праздником. И мой день рождения, хоть я и родилась 10-го, отмечали всегда в День Победы. Папа говорил: «Не было бы Победы — и тебя бы тоже не было».

— Вы с такой любовью и нежностью рассказываете о своей семье! Наверняка ваше стремление создать детский сад, в котором ребенок чувствовал бы себя как дома — оттуда, из детства, пропитанного любовью родителей.

— Да, я была очень долгожданным ребенком. И для меня дети — это все. Может быть, поэтому я всегда выступала и выступаю против узкопрофильных образовательных учреждений, где ребенка с 1-го класса нагружают только «физикой» или только «лирикой». Подобная специализация оправдана лишь после 8- го класса. Малыши же должны получать веер возможностей, они в 7-8 лет ещё не могут определиться с тем, что захватит их в будущем. Я так благодарна своим родителям за то, что они смогли мне дать качественное образование! Я училась в физико-математической 36-й школе, занималась в музыкальной, пела, танцевала. Папа трудился на двух работах, чтобы накопить денег мне на пианино... Мама дала мне возможность закончить учебу в вузе, когда у меня родился сын Володя, да и потом всегда отпускала меня на разнообразные курсы, семинары, тренинги. Вот только когда позвали учиться в очную аспирантуру в Москву, я вынуждена была отказаться — пришлось бы слишком надолго расстаться с сыном. Это уже потом, когда защищала диплом в Колумбийском университете Нью-Йорка, объехала весь мир — каждая сессия у нас проходила в новой стране. Необычно получилось — в марте я стала обладательницей 2-го высшего образования, а в декабре того же года защитила диссертацию. Не знаю, смогла бы я достичь этого без поддержки мужа (в этом году будет 40 лет, как мы вместе) и родителей...

Наука на практике

— Майя Давыдовна, обычно в своих кабинетах руководители вешают на стены разнообразные почетные дипломы и благодарственные письма. А у вас – шикарные фотопортреты детей. Хотя дипломов-то наверняка хватает, чтобы закрыть ими стены всей «Улыбки».

— Если вы обратите внимание, на каждом снимке лица детей выражают разные эмоции. Я ежегодно украшаю кабинет портретами ребят, только что закончивших «Улыбку». Пройдет немного времени — и здесь появятся снимки сегодняшних выпускников. Так жалко с ними расставаться... Всех своих воспитанников очень люблю.

— Вы стали заведующей детским садом очень рано, в 30 лет, хотя, насколько я знаю, мечтали посвятить себя науке.

— Маленький сын болел — какая тут очная аспирантура! Я стала музыкальным руководителем в детском саду № 22. Но страсть к научной работе не покидала. Я печатала статьи в журналах и на основе собственного опыта писала работу «Воспитание здорового ребенка» (кстати, на ВДНХ она получила золотую медаль)... А потом Лидия Ивановна Лосева, она тогда работала начальником управления дошкольных учреждений ГАЗа, сказала: «Знаю, что заведующей ты быть не хочешь, но, считай, что как член партии ты обязана принять 22-е дошкольное учреждение».  Меня же и правда в науку тянуло со страшной силой.

Вроде и сын уже окреп, можно заняться серьезной работой... Но получилось, что наука осталась моим хобби. Понимаете, когда я, «олимпиадница», окончив с медалью физико-математическую школу, поступила в пединститут, даже покойный Сергей Иванович Прохоров, легендарный директор 36-й школы, воскликнул: «Надо же, а ведь такая умная девочка была!» А я чувствовала стремление сделать что-то для детей — для всех, а не только для ребят одной группы детского сада.

Педагогический прорыв

— Потом вам предложили возглавить строящийся 117-й садик.

— Что меня привлекло — это слово «впервые». 117-й строился по новому проекту — впервые в СССР. Здесь должны были работать педагоги по новейшим методикам. Лидия Ивановна Лосева, назначая меня заведующей, сказала: «Хочешь заниматься наукой — занимайся здесь. Вы будете новаторами во всем». Я строила будущую прогимназию с первого камня: воевала с проектировщиками, заставляя убрать канализационную трубу из актового зала — был и такой казус, штурмовала кабинеты чиновников и начальников, выбивая для своего садика нужные стройматериалы. Иногда спасали только слезы. Поплачешь, пока никто не видит — и снова в бой! Будущий садик госкомиссия приняла 31 декабря 1981 года — не глядя, с 35-ю пунктами недостатков. Мы смогли открыться лишь в ноябре 1982-го. Мне кажется, я помню «в глаза» каждый кирпичик. Здесь все, абсолютно все сделано руками наших педагогов и с помощью наших замечательных шефов, управления конструкторских и экспериментальных работ. Юрий Владимирович Кудрявцев столько помогал прогимназии, что и словами не выразить. Мы создали зимний сад, кукольный театр, компьютерный класс. Жаль, что сегодня остались без шефов и рассчитывать можем пока только на помощь родителей. Я очень надеюсь, что эта ситуация временная. Ведь государство не может не быть заинтересовано в том, чтобы будущее поколение вырастало успешным, всесторонне развитым и здоровым. А наши ребята действительно меньше болеют. Когда мы еще только открывались и в 117-м работала группа «Неваляшка», принимавшая детей с 5-месячного возраста, к нам привела (то есть принесла) 5-месячную дочку Машу Ида Соломоновна Смирнова. Ее многие знают на Автозаводе – многодетная мама, туристка, преподаватель информатики в лицее № 165. Так вот с 5 месяцев и до 7 лет, что Маша ходила в, «Улыбку», она проболела всего... 6 дней!

— Невероятно! Впрочем, появление прогимназии в стране, где образование четко регламентировано рамками «ясли — детский сад — школа», тоже можно счесть невероятным.

— Инициатива пошла от родителей. В 1985 году, когда начали появляться «нулевые» классы, куда принимали детей с шести лет, мы открыли подобный класс и в 117-м комбинате. А потом наши выпускники шли в школы, сразу во 2-й класс и... их родители приходили ко мне со словами: «Майя Давыдовна, заберите наших детей обратно! В школах ребята забывают все то, чему вы учили их в «Улыбке» — ни компьютерную грамотность, ни английский язык у них не преподают. Давайте откроем здесь начальную школу! Ну что вам стоит?» Знали бы они, в какие это выльется сложности, сколько бюрократических препонов — нелепых, нелогичных, но от того еще более жестких, придется преодолеть! Но в 1993 году мы все-таки стали прогимназией. Вот это «Положение об образовательном учреждении для детей дошкольного и младшего школьного возраста», — Майя Давыдовна берет в руки толстый книжный том, — единственный документ, на основании которого работают все прогимназии России, — был написан на базе «Улыбки».

Прививка от комплексов

— Майя Давыдовна, вы были первыми в России. Судя по всему, сейчас подобных промгимназий становится все больше?

— Очень хотелось бы верить, что за ними — будущее. Активно развиваются прогимназии в Москве, Санкт- Петербурге, Казани, где я являюсь научным руководителем, но полноценной научно-правовой базы до сих пор нигде нет! Если бы не поддержка начальника районного управления дошкольного образования Светланы Васильевны Костиной, начальника РУО Тамары Григорьевны Пчелкиной, директора городского департамента образования Ирины Борисовны Тарасовой, не знаю, как бы мы решали возникающие проблемы. Я много ездила по миру, изучала образовательные системы в Нидерландах, Великобритании, США. В этих странах работают детские сады, где воспитываются дети до 4-х лет. С 4 до 12 лет ребенок обучается в так называемых праймери-скул (школы первой ступени), а затем переходит в сэкондари-скул (школы второй ступени). В праймери нет четкой зависимости между возрастом ребенка и классом, в котором он должен учиться. В аналогичный нашему первый класс кто-то может поступить и в 5 лет, а кто-то и в 8. Каждый ребенок развивается в своем темпе развития, считают западные педагоги, — не потому, что кто-то умнее, а кто-то глупее, а потому что дети так растут — по- разному. Поэтому в начальной школе работают по индивидуальным картам развития — и к 12 годам дети выходят на очень «сильный» средний уровень. Меня эта система крайне заинтересовала, я поняла, что с нашим содержанием образования (определенно, одним из самых качественных в мире) мы, взяв подобную форму учебы, достигнем необычайных высот. Опыт работы "Улыбки" это только подтверждает. На базе прогимназии мы провели уже 3 международных семинара по проблемам педагогики, имеем массу дипломов, Почетных грамот и Благодарственных писем — в том числе и от бывшего президента США Билла Клинтона. Пока же российские дети не вписываются в мировое сообщество из-за проблем с социализацией. Они с детства загнаны в рамки! Когда я открывала прогимназию, мечтала, чтобы дети были единой семьей, чтобы старшие помогали младшим, чтобы они росли вместе. Когда я вижу, как наши ребята приходят во Дворец культуры и четвероклассники бережно опекают пятилеток из старшей группы детского сада, я готова растрогаться до слез. Значит, у нас все получилось!

— Но, я слышала, прогимназию упрекают в излишней «тепличности» — слишком уж хорошо и спокойно живется вашим ребятам, а после 4-го класса вдруг — раз! И новая школа, новые отношения с новыми учителями и одноклассниками...

— Это неверно. Понимаете, ребенок должен быть любим — чем больше, тем лучше. Своей любовью мы даем детям «прививку от комплексов». Они выходят из промгимназии уже успешными людьми — и проносят это ощущение успеха через всю жизнь. Ведь каждый ребенок талантлив: кому-то легко даются точные науки, кому-то гуманитарные, третий великолепно чувствует музыку, а кто-то — прирожденный лидер, гений социализации. Мы помогаем детям раскрыть их таланты — и кто скажет, что «интеллектуальный» талант лучше «лидерского»? Мне хочется, чтобы наши дети чувствовали себя в прогимназии как дома. И когда педагоги из других школ недоумевают: «А почему это ваши дети подходят к вам и говорят: «Майя Давыдовна, вы сегодня так хорошо выглядите!?» — я недоумеваю в ответ. А почему ребята должны стесняться говорить комплименты?

— Майя Давыдовна, я уже начинаю сомневаться, о ком вы думаете чаще — о собственных внуках или о своих «прогимназистах»...

— Обо всех. Внуков у меня трое. Старшему Владику нет еще и 18 лет, а он уже заканчивает первый курс университета. Лере 10 лет — она переходит в 6-й класс, 7-летний Федор учится во 2-м классе. Очень надеюсь, что все у них в жизни сложится удачно. Судьбы своих выпускников мы внимательно отслеживаем — все они поступили в вузы, некоторые уже успели закончить учебу, найти хорошую работу. Каждый год кто-то из бывших «прогимназистов» заканчивает школу с медалью... Каждый раз, когда я ездила по школам Нидерландов, США, Великобритании, изучала, в каких условиях учатся дети, снова и снова убеждалась: «Мы можем сделать лучше!» И мы делали — лучше.

Светлана СТОРОЖУК