Лечебные картины

"Это было большое каменное здание старинной казенной постройки. Нестройный шум, прерываемый завываниями и воплями, несся оттуда. Все окна за железными решетками были наглухо заперты..." — так описывал психиатрическую клинику писатель Всеволод Гаршин. У заведующего дневным стационаром первой Психиатрической больницы Я. Г. Голанда более жизнеутверждающее определение:

— Как нас найти? Свернете с площади Минина на улицу Ульянова, а там справа увидите голубой дом, похожий на кораблик...

И вот я на "голубом кораблике" — не пассажир, а гость. Как и автозаводская художница Вероника ШАШОЛИНА, которая сейчас работает в этой больнице.

12 месяцев живут в подвале

Вероника встретила меня на крыльце. Пригревало весеннее солнышко, заливался птичий хор... Но мир, как известно, наполнен контрастами. По винтовой лестнице, напоминающей о лабиринтах древних замков, мы спускаемся в полумрак подвала. Блестит лакированная крышка современного синтезатора, в два ряда выстроились кресла — пациенты занимаются здесь аутотренингом. В центре комнаты, словно маяк в ночном море, лимонная клякса яркой лампочки. Она освещает фрагмент стены, на котором рисует Вероника.

— Меня пригласил сюда Ян Генрихович Голанд, — рассказывает художница. — Мы познакомились с ним примерно пять лет назад, я реставрировала картины одного нижегородского импрессиониста, которые входят в коллекцию Голанда. Она у него довольно обширная — там работы, подаренные друзьями, нарисованные пациентами... Недавно Ян Генрихович побывал на моей выставке "Лица в графике, графика на лицах", которая проходила в музее истории и культуры Московского района. После этого он предложил мне расписать стену в больнице. Когда я эту стену увидела, у меня был небольшой шок — она такая длинная, целых 24 метра! Одна большая картина здесь не будет смотреться. Выигрышнее несколько изображений, объединенных одной общей темой. В итоге решила нарисовать серию пейзажей под названием "Двенадцать месяцев". Хотя до этого я пейзажи практически не рисовала. Пациенты, которые сюда приходят, говорят, что нравится. А как на ваш взгляд?

По-моему, очень симпатично. Январь заносит снегом избушки, февральский ветер играет шерстью собаки, которую кормит симпатичная женщина, в марте она решила угостить еще и ворону... Апрельский пейзаж — половодье, лодка деда Мазая держит курс на островок, где ожидает спасения испуганное заячье семейство. Пока я рассматривала рисунки, в зал вошел врач. Он открыл синтезатор и начал играть, а пациентка аккомпанировать ему на скрипке. Полилась волнующе-нежная мелодия, а под кистью Вероники расцветал май...

На лице маска, на теле краска

Смешивая краски на разноцветной тарелке, Вероника рассказывает, как училась в пединституте на художественно-графическом факультете, затем работала дизайнером в сфере рекламы. Увлечение, ставшее профессией, началось еще в школе, с рисунков на последней страничке тетради во время скучных уроков...

— Некоторое время я иллюстрировала детские книги, — вспоминает Вероника. — Мне нравятся добрые, красивые рисунки, как в старых советских мультфильмах. Но мои дети, Никита и Савва, эти предпочтения не разделяют.

— Савва, которому сейчас три года, сказал недавно про картины, которые висят у нас дома: "Мама, унеси их куда-нибудь". — "Сынок, а почему?" — "Плохо нарисовано..." А Никита недавно такой интересный рисунок выдал! Если его оформить, получилась бы оригинальная взрослая работа. Но мальчики пока больше раскрашивают, чем рисуют... Когда я сидела дома с маленьким Саввой, ко мне пришла моя подруга Татьяна Аликина, принесла небольшую маску и попросила ее раскрасить. У Татьяны был театр пантомимы "Ските", где актеры выступали в масках... Вот так появилась наша с Таней мастерская "Шали" — она делает маски, а я их раскрашиваю. В 2004 году мы приняли участие в первом открытом фестивале масок "Маскарадуга".

— Получается, что в Нижнем достаточно много людей, которым интересны маски?

— Да. На фестивале были представлены маски из театрального училища, деревянные маски нижегородского художника Павла Плохова, даже маска из Камеруна была... А в прошлом году я приняла участие в международном фестивале "Отражение", представила свои графические работы.

— Знаю, что вы еще и боди-артом увлекаетесь...

— Он нужен, чтобы выигрышнее смотрелись маски. Два года назад нижегородский фотохудожник Александр Земцов сделал серию снимков — на лицах людей наши маски, на теле — необычные узоры... Эти фотографии вошли в экспозицию "Лица в графике, графика на лицах".

Вспомнился лермонтовский "Маскарад": "Все маски глупые!" — "Да маски глупой нет: молчит, таинственна, заговорит — так мило... Вы можете придать ее словам улыбку, взор, какие вам угодно..." Не потому ли уже несколько столетий маски продолжают интересовать людей? Я выхожу из зала. Вслед мне жалуется скрипка. Лицезреть чье-то творчество или творить самому — хороший способ разрешить внутренний конфликт. А живопись вам поможет, музыка или модный боди-арт, это уже не та важно...

Мария ЗИНИНА