Елена Куликова — актриса в лаках и красках
Елена Куликова. После окончания в 1968 году Ярославского политехнического института по специальности «лаки, краски, лакокрасочные покрытия» работает инженером-технологом на Горьковском автозаводе.
В народном драматическом театре ДК ГАЗ — ведущая актриса и педагог театральной студии.
С Еленой Николаевной Куликовой, талантливой актрисой и удивительным человеком, мы знакомы лет 15. Когда-то были соперниками на Всесоюзных чтецких конкурсах, потом занимались вместе в студии московского педагога-режиссера О. М. Итиной, теперь встречаемся на премьерах автозаводского театра.
В 1968 году она пришла в студию этого театра (в ту пору студией руководила Зоя Куликовская). Играла Исмену в «Антигоне» Ж. Ануя, Василису в «Двух кленах» Е. Шварца. 1969 год памятен Елене первой эпизодической ролью в театре в пьесе Л. Жуховицкого «Верхом на дельфине». Ее героиня должна была умереть в больнице, но почему-то выжила. Диапазон ее ролей — от немецкой шпионки до советской фронтовички, от девушки легкого поведения, которой не удалось увести чужого мужа — до кондовой колхозницы. Одна из любимых — роль Лидии Жербер в спектакле «33 дня на Рижском взморье» по пьесе А. Арбузова «Старомодная комедия». В пьесе Эдуардо де Филиппо «Филумена Мартурано» она играла «Женщину, у которой свои законы». В цветаевской «Метели» ее роль называлась «старая дама (вся в прошлом)».
Были хорошие поэтические спектакли — по стихам А. Ахматовой и О. Берггольц, «Дороги» — по стихам поэтов военных лет, программа «Слово о Пушкине». Было много больших («правительственных») концертов, почему-то ей очень нравилось их вести.
— Елена Николаевна, уже почти три десятка лет ты смотришь на жизнь с двух разных точек зрения — завод и театр. Что для тебя завод? Жесткие технологии, «железки»?
— Не только. Завод — это место, где мне платят деньги, где я могу изредка съездить в интересную командировку, на выставку. Это путевки с большими скидками. Это островок стабильности. Это чуть ли не единственное в городе предприятие, которое не отказалось от своей социально-культурной сферы. Завод дал общежитие, потом комнату, помог, когда родители переехали в Горький, получить квартиру. Были моменты, когда я могла уйти с завода — в обком комсомола или в Дом культуры. Но не решилась. Хотя я человек не очень уравновешенный и спокойный, но непредсказуемости боюсь, у меня другой ритм работы и жизни. За забором жить непросто (тем более человеку, который по вечерам занимается творчеством), но привыкаешь.
Во все времена мысль, что «мы — ГАЗ, мы — фирма», согревает. Пусть и ругают нас нередко в других городах, ругают, но знают ведь. Завод меняется, развивается, дай Бог ему здоровья и долголетия. Кто-то из знакомых увольнялся и говорил, что никогда не вернется, другие уходили и возвращались, третьи активно «метались» внутри завода. Я же все годы работаю в одном и том же отделе (потрясающий коллектив — это люди, с которыми приятно общаться). Сначала занималась окраской радиаторов, потом штампованных деталей, сейчас — мостов и подвесок. До начальника не доросла, да и не стремилась к этому. Про сложности на заводе говорить не буду, об этом все знают. Хорошо работать, когда у тебя получается. Мы зависим от поставщиков, те тоже от кого-то зависят. Наверное, многие заметили, что раньше гамма наших автомобилей была веселее. Сейчас она скуповата. Качество не всегда устраивает. Иногда из-за производственных неурядиц выходишь из проходной просто в диком состоянии. Работа у нас, конечно, не очень творческая — пишем технологии. Но когда что-нибудь «горит» — бегаем, суетимся.
— А что для тебя театр?
— Театр — это жизнь. То, что не могло реализоваться в работе, реализовывалось в театре. Я всегда любила ощущение закулисья, суеты, сцены. Люблю все пробовать. Ведь чужая судьба, прожитая тобой, отпечатывается и на твоей судьбе. Работа, телевизор, ужин, тарелки, стирка — при таком режиме я бы, наверное, быстро с ума сошла.
— Почему ты не ушла в профессионалы?
— Я всю жизнь хотела быть артисткой и с трехлетнего возраста пыталась выступать. Но в школе был потрясающий педагог по химии, и я выбрала технологический институт. В институте играла в КВН и ходила в драмкружок. В 19 лет, учась на 2 курсе, сыграла орденоносную 70-летнюю старуху в пьесе Р. Солнцева «Пятна на солнце». Успех был исключительный, и артисты Ярославской драмы стали активно приглашать меня «в артистки», но я испугалась. Не знаю почему. Мы были так воспитаны: нас учат, а мы должны работать, отдавая долг. Ты знаешь, если откровенно, что-то мне в этом «двойном» существовании нравится, может быть, «качели»: днем я одна, а вечером — совершенно другая, причем меняюсь от вечера к вечеру. Мне кажется, у артистов нет этого островка стабильности, а у заводчан — этого вечернего творчества.
— Театр многие годы был глотком свободы. Ты ощущала себя ее вестницей вечером и пленницей днем?
— В те годы народные театры были в лучшем положении, чем профессиональные. У нас не было парткома, худсовета, нас никто особо не пресекал — в 1969 году мы читали со сцены Есенина и Цветаеву, нынешним школьникам не понять, что это значит. Так же трудно им понять, почему надо было читать «Доктора Живаго» или «Мастера и Маргариту» под одеялом. Я могла свободно говорить в театре о стихах Мандельштама. Хотя никогда не была диссиденткой.
Автозаводский театр, не побоюсь громких слов, был очагом, который не дымил, а горел. В ту пору выехать в город на спектакль или концерт (помню по себе) было целой проблемой. И театры не баловали автозаводцев. Потому люди с удовольствием ходили в свой театр. Это была возможность «выйти в свет», пообщаться. И еще — увидеть на сцене тех, кого видишь на заводе — в столовой, например. Всегда у людей есть желание увидеть актеров «живьем». И потом — хороший репертуар был у театра, много классики. Театр был своеобразным «культурным цехом» завода и завод всегда шел навстречу. Мы ездили на гастроли, выступали на сцене московского ЗИЛа, в Риге, почти всю область объехали.
— Лет 5–8 назад хлынул поток — все читай, все говори. Когда настало это время, что изменилось в театре?
— Это было сложное время. Состарился наш руководитель, заслуженный деятель искусств Николай Васильевич Никольский (30 мая этого года мы проводили 85-летнего мастера в последний путь). В 1989 году многие наши актеры подались в бизнесмены — Юрий Евтеев, Женя Корягин, Сергей Черемисов, Валера Драгов... Уходили на ярмарку, на биржи, становились директорами новых структур. Володя Савицкий успел не только бизнесменом стать, но и философскую диссертацию защитил в Киевском университете. Но, уйдя в свои дела, все старались приходить на репетиции (хотя, ясное дело, без накладок не обходилось). У меня к тому времени уже появилась студия, может быть, это и помогло выжить.
Я думаю, все дело — в слове «подвижники», хоть оно и из прежних времен. Такие, как Жанна Савицкая (которая еще и внука растила на репетициях), Леонид Руднев (начинал на заводе с учеников электрика, дорос до начальника крупного цеха, но театр не оставил), Галина Зонова, Фаина Аксенова. Сохранялись традиции, история, желание работать, так, последний спектакль Н. В. Никольского «Женщины Нискавуори» мы готовили три года.
Как бы там ни было, театр жив и через два года отметит свое 50-летие. Пусть он теперь имеет другое лицо, но имеет же. В ту пору появились ребята, которые составили сегодняшний костяк театра — Юля Горбунова, братья Ситдиковы, Наташа Князева, Люда Жунина, Володя Неумоин, Саша и Марина Махневы с дочкой Катей. Пришла педагогом по пластике София Дерябина и тоже стала играть в спектаклях. Когда-то специальные люди распространяли на заводе билеты (если помнишь, спектакли наши прежде были бесплатными), а мы занимались творчеством. Ныне творчество переплетается с чисто практическими делами — вплоть до расклейки афиш и участия в продаже билетов. Так что и мы каким-то боком прислонились к бизнесу. Дворец сдает помещения в аренду, обилие экстрасенсов, которые просто витают по углам Дворца — это не от хорошей жизни. Выживать надо. Мне кажется, что масштабным, крупным, чуть «заболоченным» театрам сейчас труднее. Театры должны стать компактнее.
— Может быть, раньше было театральное время, а сейчас — нет?
— Не думаю. Был период лет в пять, когда в наш зал на 1000 мест собиралось меньше 200 человек. А сейчас зритель уже начинает возвращаться. И мы возвращаемся — к классическому, поэтическому театру. После нашей последней премьеры (Зоя Куликовская поставила спектакль по пьесе австрийского драматурга Юры Зойфера «Конец света») люди подходили и говорили: «мы привыкли к другому, но ваш спектакль трогает, он не холодный, он живой».
Мир стал жестче, но в противовес жесткости бизнеса люди стали тянуться к поэзии. Театр всегда несет в себе элемент сравнения. Зритель видит и думает: «я хуже» или «я лучше». Пытается посмотреть себя на стороны. Говорят, актер — это не профессия, а диагноз. Если раньше актер еще мог существовать в театре, не особенно утруждаясь, те, кто влезает в это дело сейчас, без театра не могут. Вместо того, чтобы подрабатывать вечерами (можно ведь!), они идут в театр. Диагноз. Душа просит. Театра нет без любви к своим партнерам, к своим героям. Мне всегда было интересно: вот стерва моя героиня, а я ее люблю, пытаюсь понять. Много недоразумений — от сегодняшнего жесткого времени. Люди начали уходить в свою скорлупу, злиться и завидовать. Надо пытаться разобраться в себе. И в первую очередь — полюбить себя. Иначе как же полюбишь других?
— Плавно переходим к следующему вопросу — что ты любишь и что ненавидишь?
— Очень люблю готовить (иногда!) и шить (точнее, фантазировать из тряпочек). Ненавижу турецко-рязанский ширпотреб и барахолки. Люблю книги, не люблю телевизор. Люблю зеленый цвет, в нем — начало, надежда, жизнь. Говорят, он идет рыжим, а я себя внутри всегда ощущала рыжей. Когда-то мне сделали комплимент: «у тебя волосы зеленым отливают, как у русалки». Часто цитирую В. Высоцкого «пророков нет в Отечестве своем, но и в других отечествах не густо», Ю. Левитанского «что же из этого следует? Следует жить. Шить сарафаны и легкие платья из ситца. Вы полагаете, все это будет носиться? Я полагаю, что все это следует шить».
А насчет ненависти — это плохой вопрос. Я в каждом деле, в каждом человеке стараюсь изначально находить плюсы — очень помогает.
— А что ты думаешь по поводу взаимоотношений бизнеса и театра?
— Наш первый общедоступный театр (впоследствии знаменитый МХАТ) начинался с бизнеса, потому что купец Алексеев был не только прекрасным актером и режиссером (его сценический псевдоним К. С. Станиславский знают сегодня все), но и серьезным финансистом. Сейчас нормальное время. Многим коллективам открылись новые дороги и просторы. Ведь не только коллективу нужен спонсор, но и спонсору — коллектив.
Театр дает бизнесу ощущение нужности. Вкладывая деньги в вечность, спонсор, может быть, втайне надеется, что имя его сохранится в истории — хоть на афишах. Кто бы сейчас знал купцов Морозова или Мамонтова? Фирма сегодня есть, завтра лопнула, а искусство вечно. Сколько раз предрекали смерть театру? А он живет. Пока живая душа живет. Бизнес — дело достаточно сухое и прагматичное. Один знакомый говорит, что при мне долго говорить о финансах нельзя, у меня глаза тускнеют. Хотя я понимаю, что деньги нужны.
Говорят, бизнес — это тоже творчество, но по-настоящему творческому человеку творчества в одном направлении мало. Бизнес — самовыражение в одном. А здесь он может быть сегодня Штирлицем, а завтра купцом Муровым. Богатый бизнесмен — тоже человек. Не все ж ему чернуху и порнуху смотреть. Театр волнует и успокаивает, театр объединяет. Человек, даже зарабатывая много денег, человеком, как правило, быть не перестает. Если он изначально им был.
10 лет спустя
Актриса, всю жизнь проработавшая технологом на заводе. Технолог, играющий в театре даже после ухода на пенсию. Женщина фантастической энергии. 10 лет назад я видел ее в спектакле, посвященном Айседоре Дункан. Конечно же, она играла Айседору. Яркую, нелепо погибшую, запутавшуюся в собственном шарфе. До сих пор достаточно сказать «Лена Куликова» и я сразу вспоминаю эту ее роль, и этот длинный красный шарф, превращающийся в петлю эшафота.
Мы много лет параллельно занимались чтецким искусством, и я знаю, сколько Лена работала (и работает!) над каждой своей программой, над каждой ролью. Она активно занимается с молодыми актерами, со студийцами, работает звукорежиссером, а ее красивый и сильный голос, узнаваемый с первой же фразы, во многих спектаклях звучит за кадром — «от автора». Есть люди, которым органически чужды руководящие посты. Им не дают почетных званий, они не украшают собой президиумы. Но, будучи профессионалами в самом высоком смысле этого слова, они задают начало и систему координат, в которой существует данная профессия. И когда мне хочется «проскочить», «схалтурить», сделать что-то побыстрее, не на уровне реальных своих возможностей и способностей (в бизнесе, в консалтинге, на эстраде или в газете), я вспоминаю Елену Николаевну и это желание быстро проходит. Стыдно — а вдруг она это прочитает? Или услышит от кого-нибудь? Лена для меня — эталон профессионального, уважительного отношения к своему делу, к своим клиентам (зрителям). В этом смысле я вполне могу причислить ее к числу своих учителей.
И. Г. Альтшулер
Возможно, Вам будут интересны следующие статьи:
№№ | Заголовок статьи | Библиографическое описание |
---|---|---|
91 | Меняю книги на эндорфины | Солкина О. Меняю книги на эндорфины : [ко Дню дарения книг] // День города. Нижний Новгород. – 2019. – 30 янв. - 5 февр. (№ 7). – С. 8 |
92 | Лучший день для селфи | Солкина О. Лучший день для селфи : [о проведении акции #CultureSelfie] // День города. Нижний Новгород. – 2019. – 23-29 янв. (3 5). – С. 11. |
93 | Библиотека будущего | Солкина О. Библиотека будущего : [о Российской государственной библиотеке молодежи в Москве] // День города. Нижний Новгород. – 2018. – 26-31 дек. (№ 118). – С. 22. |
94 | НКО+библиотека = Центр активных людей | Солкина О. НКО+библиотека = Центр активных людей. [в Центре деловой и правовой информации на Кирова, 6 открывается первый библиотечный Центр активных людей, или сокращенно ЦАЛ] // День города. Нижний Новгород. – 2018. – 12-18 дек. (№ 114). – С. 7 |
95 | Книжный рай | Солкина О. Книжный рай : [о новинках литературы Московской книжной ярмарки non/fiction] // День города. Нижний Новгород. – 2018. – 12-18 дек. (№ 114). – С. 8 |
96 | Бианковские чтения: территория добра | Солкина О. Бианковские чтения: территория добра : [о проведении Бианковских чтений в библиотеке им. В. Бианки Автозаводского района] // День города. Нижний Новгород. – 2018. – 5-11 дек. (№ 110). – С. 8 |
97 | «Любовь сквозь строй лесов» | Честнова И. «Любовь сквозь строй лесов» : [о книжных выставках, посвященных П.И. Мельникову-Печерскому, в библиотеке им. Адрианова Автозаводского района] // Автозаводец. – 2018. – 27 нояб. – С. 3 |
98 | Тибет и Гималаи | Тибет и Гималаи : [о фотовыставке в Центре деловой и правовой информации] // Автозаводец. – 2018. – 24 нояб. – С. 8 |
99 | Человек, любящий красоту | Солкина О. Человек, любящий красоту : [о девятых Адриановских чтениях в библиотеке им. Адрианова Автозаводского района] // Автозаводец. – 2018. – 15 нояб. – С. 2 |
100 | Планета кукол | Планета кукол : [об открытии музея «Планета кукол» в библиотеке «Центр семейного чтения» Автозаводского района] // Автозаводец. – 2018. – 15 нояб. (№ 129). – С. 7 |