Через «Днепровский вал»

Тюльников Л.К. Через «Днепровский вал» : [из девяти участников штурмовой группы, форсировавшей Днепр, были два горьковчанина: один из них Иван Заулин] // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1961. – Кн. 1. – С. 208-215

В 20-х числах сентября 1943 года Советская Армия очистила от немецко-фашистских захватчиков левый берег Днепра на протяжении 700 километров, от впадения реки Сож на севере до Запорожья на юге.

Батальон гвардии капитана Тарнопольского в составе Черноморского полка гвардейской Черниговской дивизии двое суток без сна и отдыха преследовал удиравших гитлеровцев. Скоротечные и жестокие схватки с заслонами и засадами врага сменялись быстрыми и утомительными марш-бросками. ...Утром 27 сентября батальон, пройдя последний километр левобережья, подошел Днепру в районе села Мысы, что близ Любеча на Черниговщине. Сначала шли лесом, преждевременно пожелтевшим от жары знойного лета, затем заросли лозняка и светлый сыпучий песок известили о том, что недалеко река. Завидев блеск воды между кустов, бойцы залегли, прислушиваясь. Затем поползли. Налетевший порыв ветра пахнул в их потные, разгоряченные лица влажным запахом реки. Совсем рядом, рукой подать, тихо и спокойно катил свои воды Днепр. На фоне ярко-белых кучевых облаков четко вырисовывались очертания правобережных холмов, одетых в пестрый наряд осени. Кругом стояла тишина. И только с юга, из-под Киева, доносились едва слышные раскаты канонады. Бойцы знали, что окружающая тишина обманчива, на красивых правобережных холмах притаилась смерть...

Капитан Тарнопольский, приказав выставить боевое охранение и наблюдателей, собрал на небольшой песчаной прогалине офицеров батальона, парторгов и комсоргов рот.

— Саперы с понтонами подойдут не раньше, как завтра к вечеру, — простуженным охрипшим голосом сказал он. — И все же сегодня ночью мы должны начать переправу. Таков приказ командования. Сейчас из штаба сообщили: у немцев на том берегу гарнизон небольшой, подкрепление к ним еще не подошло. Упустим момент — придется тогда платить за переправу гораздо большей ценой.

Решили: десантную штурмовую группу возглавит парторг второй роты сержант Курманов. Бывший артиллерист, Курманов был известен в полку как отважный разведчик, прославившийся своими дерзкими вылазками в тыл врага.

Как только отошли от прогалины, комсорг этой же роты младший сержант Георгий Масляков остановил Курманова и, глядя в его немного раскосые глаза, сказал твердо:

— Акан, считай меня первым!

Курманов посмотрел на его усыпанное веснушками лицо, на торчащие уши, к которым от волнения прихлынула кровь. Взгляд его скользнул по гимнастерке Георгия. «Сидит, как на бывалом солдате, а ведь мальчишка совсем», — подумал он. И увидев, как ловко залатана дыра на рукаве, вспомнил: «Вчера в бою дрался хорошо, не подведет».

— Ладно, — отрезал Курманов, — только пулемет тебе придется оставить. Пойдешь как автоматчик.

Желающих оказалось много.

Курманов отобрал из них тех, кто хорошо владел не только своим, но и оружием противника: ефрейторов Василия Русакова и Петра Сафронова, рядового Арсения Матюка.

Вскоре с сержантом Иваном Болодуриным из первой роты пришли сержанты Иван Заулин и Гендрих Гиндреус и рядовой Алексей Голоднов. С ними — испытанный в боях «максим».

Двое из девятки были, горьковчане.

Сержант Иван Александрович Заулин — уроженец села Ленькова Лысковского района. За три года до войны умерли у него отец и мать, и остался он один. Учебу пришлось оставить и пойти работать в колхоз. Перед самой войной женился, и только родился сын, а тут война. Боевое крещение получил под Сталинградом. Там же и ранило. После госпиталя и краткосрочной побывки дома — опять на фронт. Участвовал в освобождении Орла, Чернигова. Опытный воин. Высокий, статный, всегда подтянутый. Слегка вздернутый нос и строгие карие глаза придавали его лицу выражение мужественности и решительности.

Масляков был самым юным в девятке. Весной этого года ему исполнилось всего восемнадцать лет. Шел восьмой месяц его пребывания в армии и второй — на фронте. Срок небольшой, если не учитывать, что готовить из себя бойца Георгий начал задолго до армии. Еще учеником 23-и школы города Горького он научился быстро ходить на лыжах, хорошо плавать различными стилями, метко стрелять из малокалиберной винтовки. Большой школой мужества и выносливости явились дежурства на волжской станции Общества спасения на водах. Рытье окопов и противотанковых рвов вокруг Горького осенью 1941 года, когда враг подошел вплотную к Москве, дежурства в местной противовоздушной обороне во время воздушных налетов на родной город, заготовка лекарственных растений и сбор металлолома, помощь в транспортировке раненых с вокзала до госпиталей, сбор теплых вещей и подарков для фронтовиков, жадное чтение книг и всего, что касалось войны, рассказы, приезжавших в Горький фронтовиков, и, наконец, работа преподавателем физкультуры в школе — все это также не могло не сказаться на формировании в юноше лучших черт советского человека, способного на самопожертвование ради общего дела.

В 10-м классе Георгий вступил в комсомол, а через месяц, после получения комсомольского билета, 3 февраля 1943 года, он был призван в Советскую Армию. Шесть месяцев напряженной учебы в Винницком пехотном училище, эвакуированном в то время в город Суздаль, дали Георгию прочные основы военных знаний. Под руководством офицеров-фронтовиков он с большим упорством осваивал науку побеждать. «С учебой у меня пока хорошо, — писал он в марте 1943 года родителям. — Оценки получаю хорошие и отличные. Имею уже пять поощрений и назначен командиром отделения. Мне очень помогает то, что я хорошо учил математику, физику и химию».

Каждое письмо кончалось просьбой присылать ему военные учебники. И ни одной жалобы на трудности. 24 августа Масляков в группе курсантов прибыл в действующую армию.

17 сентября 1943 года он писал домой: «Я уже два дня нахожусь на переднем крае и бью фрицев. Взяли две деревни: и пленных. На днях меня приняли кандидатом в члены ВКП(б) и назначили комсоргом роты. Пишу плохо потому, что лежу в окопе и, как замечу фрицев, — строчу из своего, «максима».

...С вечера начал накрапывать дождь. Ночью он разошелся еще сильнее. Погода была по-осеннему холодной. Плащ-палатки намокли и отяжелели. Мокрые кусты неприятно хлестали по лицу. Но десантники радовались: кислая погода заставит укрыться гитлеровцев, притупит их настороженность.

Приближался рассвет.

Спустили лодку, добытую при помощи старика-колхозника. Погрузили «максим». Болодурин установил его на носу, изготовился к стрельбе. Уселись, плотно прижавшись друг к другу, не только на скамьях, но и на лежащих на дне ящиках с боеприпасами.

Курманов, с силой оттолкнув лодку от берега, последним впрыгнул в нее. Весла, обмотанные около уключин тряпьем, работали бесшумно. Всплески воды заглушал дождь. В темноте ширина Днепра казалась бесконечной. Кругом все тихо, даже канонада прекратилась. Только где-то слева иногда раздаются пулеметные очереди. Немцы нервничают. Лодка уже на середине реки. Вдруг с вражеского берега взвилась ракета и, освещая воду дрожащим светом, медленно стала опускаться левее.

В этот момент каждый из десантников увидел лица товарищей, суровые, словно высеченные из камня. Не успела ракета погаснуть, как почти рядом с лодкой просвистала трассирующая пулеметная очередь, растаяв где-то далеко позади.

— Заметили, гады! — зло выругался Заулин. — Теперь держись!

И снова взвилась ракета. Снова замелькали пунктиры пулеметной трассы. Пули совсем рядом заплюхали по воде.

Гребцы стали усиленно работать веслами, не боясь, всплесков.

— Масляков, огонь! — скомандовал Курманов. Короткое нажатие на спусковой крючок — и заходил, запрыгал автомат в руках Георгия. Только бы не потерять чуть различаемое светлое пятно на вражеском берегу, на котором он засек вспышки пулеметных выстрелов.

Вторая очередь слилась с громом на нашем берегу. Это заговорили наши минометы и подошедшая полковая артиллерия. Над головами десантников, шурша, проносились мины, с воем рассекая воздух, летели снаряды. Грохотом разрывов наполнился вражеский берег. Всплески взрывов отражались на бегущих низко над холмами облаках. Ветер принес запах гари.

Немецкий пулемет на время замолчал, но открыла огонь прямой наводкой противотанковая пушка. При свете ракет было видно, как султаны брызг взметнулись около лодки. Над пригнувшимися десантниками засвистели осколки.

Но берег теперь уже близко! Днище лодки заскрипело по песчаному дну. Резкий толчок, и тут же короткая команда Курманова:

— Прыгай!

Холодная вода сразу бросилась за голенища кирзовых сапог. Бежать по воде тяжело. А тут еще по спине бьет увесистый вещмешок с боеприпасами. Лишь ноги коснулись суши, бойцы по команде Курманова упали, тяжело втягивая воздух. Пули противно цокали над головами. Немцам явно мешал небольшой прибрежный обрыв.

Занимался рассвет. Дождь утихал. Стал различим прибрежный кустарник. Артиллерийско-минометный обстрел с нашего берега прекратился, продолжать стрельбу, не зная, где десант, было опасно. Нельзя терять ни минуты.

Курманов поднялся во весь рост.

— В атаку! За мной! — скомандовал он.

В едином порыве бойцы поднялись, сбросили плащ-накидки и, бросая на ходу гранаты, с криком «ура» устремились на окопы врага.

Курманов, подскочив к противотанковой пушке, метнул гранату, длинной очередью полоснул по расчету. Оттолкнув навалившегося на прицел убитого гитлеровца, он развернул Пушку вдоль окопа, зарядил орудие валявшимся рядом снарядом, прицелился по стволу и с ожесточением рванул за рукоятку спуска. Оглохший от рвущихся вокруг гранат и автоматной трескотни, он почти не слышал выстрела пушки, но увидел, как впереди, в гуще столпившихся в окопе фашистов, разорвался пущенный им снаряд. Радость охватила Акана. С пушкой теперь утроились силы.

В эти мгновения Масляков, метнув подряд две гранаты в то место, откуда опять стал бить оживший пулемет, впрыгнул в окоп и в упор добил из автомата вражеских пулеметчиков.

Повернув пулемет в сторону убегающих немцев, он стрелял до тех пор, пока не кончились патроны в диске. Огляделся. Грохот боя начал стихать.

Передышка, однако, была короткой.

Бойцы десанта знали, что враг не примирится с потерей своих позиций. Они стали приспособлять захваченные окопы к обороне. Георгий собрал все разбросанные в окопе диски, патроны и гранаты, сделал амбразуру для стрельбы из автомата. Он уже заканчивал оборудование площадки для трофейного пулемета, когда заметил, как в кустах опять замелькали зелено-серые фигуры немецких солдат. По всему было видно, что они сосредоточиваются для атаки. Георгий припал к пулемету.

Крича истошными голосами, на ходу ведя огонь из автоматов, гитлеровцы числом более роты в полный рост устремились на позицию, обороняемую горсткой советских бойцов. Каждый из девяти в душе уже решил: он не сделает ни шагу назад, он будет стоять насмерть. На немцев обрушился дружный огонь из автоматов, пулеметов и пушки. Их цепи начали редеть, но из-за кустов выбегали новые группы гитлеровцев. Невероятный грохот стоял над полем боя, от едкого порохового дыма спирало дыхание. Сраженный вражеской пулей замертво упал Курманов. Ободренные молчанием пушки, фашисты снова пошли в атаку. Вот они уже близко. В этот момент замолчал «максим»: наповал осколком мины убит Болодурин. Он лежал на бруствере, не выпуская рукояток пулемета. Товарищи разжимают его пальцы, бережно укладывают на дне окопа. К пулемету встает Заулин. Немцы уже у бруствера. Он бьет их в упор. Но вот его рука, держащая рукоятку пулемета, обагрилась кровью, онемела, стала тяжелой. К пулемету встает Гиндреус.

Без устали ведет огонь Масляков. Справа от него — Сафронов. Не глядя в его сторону, Георгий все время ощущает его поддержку. Но вот и автомат соседа замолчал. Масляков на мгновение повернул голову вправо. Сафронов сидит на корточках и старается перевязать кисть левой руки. Ослепительно белый бинт становится ярко-алым.

А фашисты уже близко. Можно различить их искаженные злобой лица. Масляков одну за другой бросает две гранаты. Меняет диск в пулемете. Нажимает на гашетку. Впереди бегущий немец, продолжая по инерции двигаться вперед, падает на бруствер перед пулеметом. Георгий тянет его за куртку, немец сползает на дно окопа. Что-то бьет по голове. Липкая влага течет по лицу. Георгий старается стереть ее левой рукой. Кровь! Неужели ранен? Но непонятно, почему же он не чувствует боли?.. Кровь попадает в глаза. Плохо стал видеть. Рука его тянется к нише, где лежат гранаты. Бросает одну, вторую. Слышит: бой снова утихает.

Быстро достает из кармана индивидуальный пакет, забинтовывает голову, смоченным водой из фляги тампоном протирает глаза. Можно снова воевать... Но фашисты больше не решаются атаковать. Выдохлись!

Их трупы серо-зелеными бугорками устилают все пространство перед окопом до самых кустов. А сзади, со стороны реки, ползут уже, таща на себе оружие и боеприпасы, бойцы второй десантной группы, к берегу подплывают бойцы, сержанты, офицеры батальона: кто на рыбацкой лодчонке, кто на небольшом плотике, кто, ухватившись за бревно. Телефонисты тянут кабель через реку. Как смерч, на малой высоте проносятся наши ИЛы. Высоко в небе кружатся наши «ястребки».

Противник ни на минуту не прекращает артиллерийско-минометного обстрела плацдарма реки. От разрывов вскипает вода. Не всем удается достичь заветного берега.

Но главная задача выполнена. Плацдарм закреплен.

Раненых Заулина и Сафронова отправили в медсанбат на левый берег. Георгий наотрез отказался эвакуироваться на левый берег.

— Рана мне абсолютно не мешает, в роте и так людей осталось мало, — отбивался он от санинструктора.

Терпеливо сидел, пока тот обрабатывал рану, менял повязку. Когда узнал, что кость черепа не повреждена, облегченно вздохнул и направился к своей роте.

Остальным десантникам из первой девятки было приказано также вернуться в свои подразделения.

Весь вечер и ночь сновали уцелевшие лодки с берега на берег. Подвозили людей, оружие, боеприпасы, обратно плыли с ранеными. Артиллерия и танки пока оставались на левом берегу, но и они не были без дела. Под водой по проводам уже бежали к ним команды с наблюдательного пункта, и пушки метко били по скоплениям немцев.

На следующий день, на рассвете, гитлеровцы, оправившись и получив большое подкрепление, снова атаковали позиции наших войск, не теряя надежды ликвидировать плацдарм, впившийся, как заноза, в их оборону. И снова твердо стояли гвардейцы. Георгия еще раз ранило, в левую руку. Наскоро перевязав, продолжал стрелять. В эти минуты боя он забыл обо всем на свете, потерял счет времени. Страх, инстинкт самосохранения, любовь к жизни... Разве до этого ему было в часы этих жарких схваток? Только одно руководило им: устоять, не дать возможности фашистам скинуть переправившиеся подразделения в Днепр.

Когда силы начинали оставлять его, он твердил про себя: — «Ведь ты же теперь коммунист, ведь ты же комсорг, на тебя вся рота смотрит...» А атаки немцев следовали одна за другой. Казалось, не будет им конца. Каждой из них предшествовала изнурительная опустошающая душу артподготовка. Вот и сейчас. Георгий слышит, как где-то за холмом загрохотало, послышался рассекающий воздух вой. Загудела, задрожала земля. Георгий прильнул к брустверу. Томительно ожидание конца артподготовки. Мельком взглянул вперед. Немцы! Идут за огневым валом.

Зарокотал его пулемет, стали падать фашисты. Вдруг он вздрогнул, на секунду приподнявшись над бруствером, замер и, схватившись за висок, рухнул на дно окопа. Подбежали товарищи, приподняли.

— Оставьте меня!.. Бейте фашистов, — еле шевеля посиневшими губами, прошептал он.

В это время мощное «ура» потрясло воздух. Батальон поднялся в контратаку. Кто-то крикнул:

— За комсорга, за Маслякова!

И не было такой силы, которая могла бы остановить лавину наших бойцов. Враг был опрокинут и, бросая оружие, бежал на запад, сдавался в плен.

Славный боевой путь прошел Черноморский полк. Он участвовал в освобождении Белоруссии, Польши, громил фашистских захватчиков в их логове. Много героических дел совершили гвардейцы. Но никогда не померкнет в памяти ветеранов полка битва за Днепр.

В Комнате боевой славы части — портреты девятки.

Всем им Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1944 года было присвоено высокое звание Героев Советского Союза. Курманову, Маслякову и Болодурину это звание было присвоено посмертно.

Как же сложилась судьба Героев первой девятки?

Русаков погиб в дальнейших боях за Родину.

Остальные участники в этом бою или вскоре после него были ранены, попали в разные госпитали, и судьба разбросала их после выздоровления по разным фронтам. Сейчас большинство из них — на трудовом фронте. Матюк — оператор прокатного стана в Никополе, награжден орденом «Знак Почета». Гиндреус — директор совхоза «Хабая» в Эстонии. Сафронов работает под Казанью учителем. Заулин — рабочий Горьковского автозавода. В боях за Мозырь в Белоруссии он получил тридцать четыре раны и семь месяцев находился между жизнью и смертью.

Голоднов служит в Советской Армии в звании майора.

Горьковчане помнят Георгия Маслякова. В школе №23, где он учился, висит большой портрет воина-патриота, пионерская дружина носит его имя. На классе табличка: «Здесь учился Герой Советского Союза Г.Масляков», такая же табличка на парте. Право сидеть на ней предоставляется только лучшим ученикам. В конце июля 1959 года со стапелей Сормовского завода сошел теплоход с именем Георгия Маслякова на борту.

Л. К. ТЮЛЬНИКОВ

Возможно, Вам будут интересны следующие статьи:

Количество общих ключевых слов с данным материалом: 1
№№ Заголовок статьи Библиографическое описание
51 Елисеев Николай Трофимович Елисеев Николай Трофимович // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981. – С. 90
52 Ляхов Яков Яковлевич (1922-1944) Ляхов Яков Яковлевич (1922-1944) // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981.- С. 155
53 Минеев Дмитрий Михайлович (1916-1954) Минеев Дмитрий Михайлович (1916-1954) // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981. – С. 169
54 Москвичев Виктор Александрович Москвичев Виктор Александрович // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981.- С. 177
55 Поющев Алексей Иванович (1923-1944) Поющев Алексей Иванович (1923-1944) // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981. – С. 214
56 Сергунин Иван Иванович Сергунин Иван Иванович // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981.- С. 238
57 Буханов Алексей Дмитриевич Буханов Алексей Дмитриевич // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981. – С. 45
58 Васильев Владимир Васильевич (1911-1945) Васильев Владимир Васильевич (1911-1945) // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981. – С. 50
59 Волков Лазарь Григорьевич Волков Лазарь Григорьевич // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981. – С. 58
60 Исайко Михаил Анисимович Исайко Михаил Анисимович // Герои Советского Союза – горьковчане. – Горький, 1981.- С. 108

Страницы