Боец «горячего» цеха

Имена бригадиров фронтовых бригад навечно вписаны в историю Горьковского автозавода и всей страны. Героизм, который проявили они и их товарищи в годы Великой Отечественной, невозможно забыть. Один из них — бригадир фронтовой бригады плавильщиков литейного цеха № 5 Алексей Васильевич Харламов. Сегодня о своем отце вспоминает его старший сын Виктор Алексеевич.

Все начиналось с коммуны

— Семнадцатилетний Алексей Харламов прибыл на строительство автозавода из родной Ветлуги в 1930-м. Здесь формировалась «Комсомольская дивизия», и в Нижний Новгород устремились сотни молодых людей, — рассказывает Виктор Харламов. — Как вспоминал отец, до Уреня 50 километров шли пешком, далее — по железной дороге.

Алексея Харламова зачислили в состав знаменитой комсомольско-молодежной бригады Григория Переходникова. На первом этапе он и его товарищи были чернорабочими, разгружали вагоны, баржи: щебень, лес, цемент перевозили на тачках на стройплощадку. Бригада не знала срывов плана, все задания выполнялись в срок. Жили коммуной, в палатках, а зарплату складывали в общий котел, чтобы потом совместно решить, куда потратить деньги.

Работа не из легких, но у молодых людей почти всегда было приподнятое настроение: на завод и обратно домой шли с песней. Бригада Переходникова участвовала и в строительстве первых жилых домов Автозаводского района, на проспекте Ильича.

В 1932 году завод ввели в эксплуатацию, а его создателям предложили остаться, но уже в качестве автомобилестроителей. Алексея Харламова отправили в Ростов-на-Дону получать специальность плавильщика. Вернувшись, он участвовал в первой плавке чугуна на ГАЗе.

День и ночь у печи

О годах Великой Отечественной Виктор Алексеевич рассказывает с особым волнением. В июне 1943-го, когда автозавод подвергся массированным бомбардировкам, ему было 5 лет.

— Мы жили в «радиусном» квартале, в доме № 31. Помню, на крыше дома постоянно дежурили люди на случай сброса фашистских «зажигалок», — говорит он. — В соседнем доме было оборудовано бомбоубежище: как только «тарелки»-репродукторы объявляли о воздушной тревоге, мы хватали «дежурный» чемоданчик и бежали туда. К счастью, бомбы ни разу не попали ни в убежище, ни в наш дом. После отбоя тревоги мы с моей бабушкой Маврой Макарьевной ходили на территорию больницы, расположенной недалеко от дома. Туда в фобах привозили жертв бомбежек. Навсегда в память врезалось, как бабушка ходит и всматривается в лица погибших, чтобы узнать, нет ли среди них родных и знакомых. Слава Богу, нашу семью беда миновала!

Отца в годы войны Виктор Алексеевич помнит лишь эпизодически, он почти всегда был на работе. Если и приходил домой, сразу ложился спать, а просыпаясь, снова уходил на завод. На фронт Алексея Харламова не взяли, так как в «горячем» цехе без мужчин обойтись было нельзя. С самого начала войны ему дали «бронь»-отсрочку от призыва в армию, и каждые полгода ее продлевали по постановлению Государственного комитета обороны.

— В Красную Армию были призваны три брата отца. Старший, Владимир, погиб, защищая Ленинград. И папа считал, что если остался в тылу, то должен выкладываться на работе по полной, не жалея себя, — подчеркивает он.

Алексей Харламов и его товарищи — Анатолий Тунаков, Филипп и Иван Дараевы, Николай Лимонов — стали первыми из автозаводских литейщиков, объявивших себя фронтовой бригадой. С первых месяцев войны они занимались усовершенствованием производственного процесса с целью увеличить объем выплавленного металла.

Алексей Васильевич Харламов оставил воспоминания о том времени.

«В войну настрой был один — победить! Никто из нас не мог думать о себе, когда в боях погибали наши отцы и братья, — пишет легендарный литейщик. — Те, у кого была бронь, работали без выходных дней и отпусков, не отходя по 12-14 часов от плавильных печей. Когда на заводе стали выпускать танки, требовалось много металла. Выходили из положения не только за счет физического перенапряжения, старались придумать что-то новое. Например, с начальником плавильного участка Михаилом Павловичем Луковниковым и мастером Сергеем Ивановичем Гараниным мы внесли ряд предложений, увеличили емкость электропечей с 5 до 7,5 тонны, перевели их на повышенное напряжение со 110 на 130 вольт, сократили время текущего ремонта электропечей, механизировали уборку шлака. В результате по фронтовым заказам выплавили металла в 1,5 раза больше и сэкономили около миллиона рублей народных средств.

Вражеская авиация вывела из строя ряд цехов, в том числе литейный № 5. Это было в ночную смену. Вернувшись после налета  из укрытия, мы увидели, что бомбами были повреждены и разрушены наши электропечи, несколько формовочных конвейеров. В эти дни фашисты распустили слух, что Горьковского автозавода больше не существует. Но недолго пришлось радоваться врагу. На помощь пришли рабочие с других заводов, и цехи в короткий срок были восстановлены. Плавильщики день и ночь ремонтировали свои плавильные агрегаты, и не было еще крыши над цехом, а мы продолжали плавить металл для разгрома врага...»

Харламов и его коллеги-литейщики удостоились звания лучшей фронтовой бригады, их фотографии разместили на заводской Доске почета. В 1943 году Алексея Васильевича наградили орденом «Знак Почета». Правительственных наград были удостоены все члены бригады. Позднее бригадиру Харламову вручили также орден Ленина.

Но, пожалуй, самым главным подарком за труд от руководства завода стала комфортабельная по меркам 1950-х квартира в трехэтажном доме на проспекте Жданова, ныне — Молодежном. Как рассказывает Виктор Алексеевич, семья Харламовых, в которой было 7 человек, стояла в очереди на улучшение жилищных условий, но помог счастливый случай. Однажды отец участвовал в собрании партийно-хозяйственного актива города вместе с директором завода, и тот решил подвезти литейщика до дома. При этом у руководителя возникло желание посмотреть, как живет прославленный автозаводчанин. Директор был удивлен, увидев, что семья с четырьмя детьми и бабушкой ютилась в маленькой квартирке. Через несколько дней Харламовы переехали в новую трехкомнатную квартиру.

В гости всей бригадой

Послевоенные годы сын литейщика вспоминает с особой теплотой.

— У отца с товарищами появилась традиция по очереди устраивать встречи в домашней обстановке, — говорит он. — Когда собирались у нас, мама встречала его коллег как самых дорогих гостей — готовила пельмени, салаты... Обязательной составляющей таких вечеров была культурная программа — в нашем доме звучали романсы, популярные тогда песни (в юности папа играл на гармошке, а мама — на гитаре), организовывались игры в лото или карты.

Виктор Алексеевич отмечает, что в семье отец никогда не повышал голоса, был всегда спокойным и сдержанным. Любимое его занятие — чтение вслух. В доме была этажерка с книгами, в том числе тома произведений Чехова, Толстого, Пушкина, Лермонтова. Книги также брали в библиотеке, а из периодики родители выписывали газеты «Автогигант», переименованный позднее в «Автозаводец», и «Горьковскую коммуну».

В литейном цехе ковки чугуна Алексей Харламов работал до выхода на заслуженный отдых. И даже на пенсии он продолжал несколько лет трудиться как на плавильном участке, так и мастером на шихтовом дворе.

В последние годы жизни здоровье Алексея Васильевича ухудшилось, его мучил сильный кашель. Врачи определили профессиональное заболевание — силикоз. Легче становилось на дачном участке, в родном Ветлужском районе.

«Радостно мне, что мои силы не пропали даром. Они в фундаменте цехов завода, в броне танков военных лет, в стальных опорных плитах минометов, в том оружии, которым ковалась Победа, — писал Алексей Харламов в своих воспоминаниях. — Значит, не зря наш коллектив называли фронтовой бригадой, хотя и состояла она из самых мирных плавильщиков Горьковского автомобильного».

Легендарный литейщик ушел из жизни в 1982-м, за полгода до своего семидесятилетия.

Подготовила Екатерина МУХИНА

Фото из фондов музея истории ОАО «ГАЗ»