Атакует «черная смерть»
Красива была Ока у Гнилиц в тот погожий, еще по-летнему теплый и тихий сентябрьский вечер. В глади реки отражался позолоченный заходящим солнцем обрывистый, высокий правый берег, из Стригинского бора тянуло пряным запахом хвои. Но не до красот природы было сидевшему на берегу Яше Ляхову. Подперев руками подбородок, он неподвижно смотрел на воду, и только одна тяжелая, тревожная мысль билась в его голове: «Не приняли... не приняли!..»
Яшу не приняли в аэроклуб. Рухнули мечты, надежды, планы. Рухнули сразу, неожиданно, когда, казалось, все было уже решено. При проверке зрения Яша несколько раз, волнуясь, неправильно назвал показанный ему цвет, и этого оказалось достаточно, чтобы врач-окулист поставил под сомнение его зрение.
— Ну что ж, окончишь десятилетку — пойдешь к нам на автозавод,— сказал отец, Яков Матвеевич, когда затемно Яша вернулся домой. Но потом, видя, как Яша переживает свое горе, стараясь быть поласковее, добавил:
— Не горюй, Яша, мне не такое приходилось переносить, а вот живу и радуюсь. Думаешь, мне сладко было, когда б шестнадцатом я к немцам в плен попал? Оно, конечно, тогда фашистов в Германии не было, но горюшка хлебнули мы досыта...
Далеко за полночь закончилась беседа отца и сына. Она родила у Яши решимость не сдаваться, добиться своего. А назавтра — разговор с начальником аэроклуба. И снова медкомиссия. На этот раз она прошла благополучно. Остальное сомнения не вызывало: оценки в табеле за девятый класс хорошие и отличные, характеристика — тоже.
Последний школьный год стал для Яши самым трудным. Он явился первой серьезной проверкой его физических и духовных сил. Но, несмотря на загруженность учебой в школе и аэроклубе, Яша с увлечением продолжал заниматься в драмкружке при Гнилицком клубе и за зиму с успехом сыграл две роли.
Через год вслед за аттестатом об окончании средней школы Яша Ляхов получает и свидетельство пилота.
Незадолго до войны он поступает в военное авиационное училище. Вскоре после начала битвы на Волге он уже в боевой части.
Боевое крещение Ляхов принял под Сталинградом, когда из района Котельникова немецкие танки пытались прорваться к окруженной группировке. Вместе со своими товарищами он по нескольку раз в день вылетал на самые ответственные участки. Его горбатый «Ил» вихрем проносился на малой высоте, расстреливая и посыпая бомбами технику и живую силу врага. Уже в этих первых для него боях Ляхов показал себя смелым и самоотверженным воздушным бойцом.
Затем упорные, ожесточенные бои за освобождение Ростова-на-Дону и побережья Азовского моря. Один за другим следуют боевые вылеты, часто даже в нелетную погоду.
27 сентября 1943 года при штурмовке сильно укрепленной оборонительной полосы противника на реке Молочной Ляхов, увлекшись атаками, остался в небе один. Белые шапки разрывов зенитных снарядов все плотнее и плотнее окружали его, но он продолжал расстреливать немецкие огневые точки и автомашины до последнего снаряда.
В результате этой штурмовки было уничтожено несколько дотов и взорвана автомашина с боеприпасами.
Осень все больше и больше входила в свои права. На земле распутица, в небе низкая облачность, дымка, дожди.
В один из таких нелетных дней, увязая в липкой грязи, Яша не спеша брел в общежитие, разместившееся в поповском доме под сенью старой церкви. Прежде чем войти, он еще раз взглянул на небо, пристально посмотрел на юг, откуда гнилой ветер с Сиваша гнал низкие, хмурые тучи. «Нет, не придется сегодня летать, — подумал он и с горечью захлопнул за собой дверь, заставив, как по команде, обернуться сидящих за столом доминошников. — Засяду-ка я за письмо». Он примостился на нарах поближе к окну, за которым шумела на ветру все еще зеленая сирень. Положив на колени планшет и листок бумаги, он через минуту мысленно был уже далеко от Украины, в своем родном Горьком.
«Здравствуйте, дорогие папа, мама и тетя Анна!
Здравствуй, брат Александр!
Шлю я Вам горячий привет и поздравляю с приближающимся праздником Великого Октября! Мы его встречаем, как Вы знаете из сводок Совинформбюро, неплохими успехами. Движемся по родной Советской Украине, и ничто уж теперь не сможет нас остановить. Летали на Днепр, топили в нем фрицев. Сейчас немного мешает погода, и все же мы ходим парами на свободную ‘охоту». Мне нравятся эти полеты: сам ищешь цель и бьешь по выбору. Сердце радуется, когда видишь, как разбегаются фашисты, когда горят автомашины, как замолкают перевернутые взрывной волной пушки. Немцы называют наши штурмовики «черной смертью»
Пишите, как живете, как встретите праздник.
Соберетесь за столом — представьте, что и я с Вами. Да скорой встречи.
Ваш сын и брат Яша».
И только он поставил точку, как дверь со скрипом отворилась и показался командир полка майор Забавских, худощавый, сутулящийся, в неизменном кожаном реглане. Летчики встали, дружно ответили на приветствие. Командир подошел к столу, развернул карту:
— Сидорин, Ляхов! Готовьтесь к полету. Пойдете парой, просмотрите дороги в районе Никополя. По данным разведки, немцы подтягивают из Кривого Рога танки.
Ляхов не раз бомбил танки на марше. Но тогда была сухая погода — танки поднимали клубы пыли, и их было нетрудно обнаружить. Да и высота была приличная. Другое дело теперь. При полете на малой высоте земля несется под штурмовиком с бешеной скоростью, чуть прозевал — и не то что танки, дорогу не найдешь. Подняться выше нельзя: облака.
Вот и Днепр, несущий здесь свои воды с востока на запад. Сидорин разворачивает самолет влево и летит на Кривой Рог.
Яков повторяет разворот. Изредка попадаются одиночные автомашины. Заманчивая цель. Но боеприпасы — только по танкам. И хотя за дорогой следили внимательно, колонна проскочила под крылом неожиданно. Пришлось развернуться и снова заходить на цель. Десятки полуторакилограммовых бомб, высыпанных атакующими, накрыли часть колонны. Но, к сожалению, ни один танк не зажгли. Прибавив скорость, танки начали рассредоточиваться.
— Атакую головной! Бей замыкающего! — услышал Ляхов команду Сидорина. Еще заход. Ляхов открыл оставшиеся кассеты, мгновенно накренил нос самолета немного к земле и ударил из пушек и реактивных установок по впереди идущим машинам. На дороге запылали два факела. Остальные танки стали скатываться на обочину и уползать в лес. Но наши летчики сумели еще раз обстрелять их.
...Шел март 1944 года. В полку долго помнили совершенный совместно с двумя штурмовыми и двумя истребительными частями налет на крупный немецкий аэродром севернее Николаева.
В целях маскировки обошли его южнее и удар нанесли с тыла, который, как и предполагали, был менее защищен.
Яков вылетел на это задание, как всегда, внутренне собранным, готовым к любым неожиданностям. И они не заставили себя ждать.
Над нашим аэродромом высота облачности была более километра, но над рекой Ингульцом облака начали прижимать самолеты к земле, и в районе цели они шли на высоте всего лишь 300 метров. Это усложнило выполнение задания.
Не все фашистские самолеты, как рассчитывали, были на земле. Часть бомбардировщиков под прикрытием своих истребителей ходила по кругу в ожидании очереди на посадку.
В наушниках зазвучали четкие команды старшего сводной группы майора Забавских. «Яки» занялись самолетами, находящимися в воздухе, штурмовики ринулись на стоянки. Уже после первого захода аэродром стало заволакивать черным дымом от горящих «Юнкерсов», «Дорнье» и «Мессер-шмиттов», то здесь, то там рвались бензозаправщики. Картину дополняли длинные шлейфы падающих немецких самолетов. Наши истребители действовали дружно и напористо.
Ляхов рассчитывал, что вражеские зенитчики не рискнут в такой «каше» открыть огонь. Но им, видимо, меньше всего было дела до безопасности своих летчиков.
Ловко маневрируя, Ляхов спикировал на стоянку «Юнкерсов» и прямым попаданием бомб и пулеметно-пушечным огнем уничтожил один из самолетов.
А всего во время этого налета наши летчики на земле и в воздухе уничтожили более тридцати самолетов противника.
7 апреля 1944 года началось освобождение Крыма. Ежедневно, независимо от погоды, лейтенант Ляхов совершал по нескольку боевых вылетов, не думая об усталости.
26 апреля при штурмовке танков и автомашин противника был сбит прямым попаданием зенитного снаряда ведущий группы лейтенант Петр Надеждин. Ляхов принял командование на себя и, мстя за гибель командира, шесть раз атаковал врага, несмотря на ураганный зенитный огонь. Своим примером он увлек всех летчиков группы. Немецкая полевая батарея, обстреливавшая боевые порядки наших войск, замолчала, а на шоссе осталось четыре горящих автомашины.
Только приземлились — новое задание. В бухте Казачьей, близ Севастополя,— суда противника. Дружно работали оружейники, пополняя боезапас на самолете. Старшина Колесник быстро заправил баки бензином и даже успел наложить заплаты на пробоины в плоскости и фюзеляже.
Слева проплыли покрытые свежей зеленью Крымские горы с редкими залысинами оголенных горных пород. Впереди показался Севастополь. С благоговением смотрел Яша на его белеющие развалины. А впереди блестела на солнце лазурная гладь моря. Вот и Казачья. Суда как на ладошке. Немцы в спешке грузятся: у пирсов — цепочки солдат. На баржи и корабли летят бомбы, взметая вокруг них белесые султаны разрывов. Одна из бомб, сброшенных Ляховым, рвется в носовой части баржи — занимается большой пожар.
6 мая во время штурма нашими войсками Мекензиевых гор, на подступах к Севастополю, Ляхов во главе группы штурмовиков наносил бомбовые удары на позиции врага, одновременно обстреливая их из пушек. Мекензиевы горы были взяты нашими войсками. За решительные и смелые действия вся группа получила благодарность от маршала Советского Союза А. М. Василевского.
12 мая с мыса Херсонес были сброшены в море остатки фашистских войск. Крым снова стал свободным.
Но за месяц напряженных боев полк понес большие потери. С целью пополнения летным составом и самолетами его перебросили в глубокий тыл. Отсюда Яше посчастливилось на пару дней съездить домой.
Сошел с трамвая, а мать как раз из магазина шла. Схватил ее и так на руках до дому и нес. Вечером в небольшом домике Ляховых собралась многочисленная родня. Рассказам и расспросам не было конца. Яша был весел, много шутил.
Когда узнал, что летом прошлого года фашистская авиация почти ежедневно в течение месяца бомбила автозавод и нанесла значительный ущерб его цехам и жилым домам, сурово сказал:
— Ну, это мы им припомним!..
Яков Матвеевич понял: не будет покоя сыну, пока на нашей земле будет хоть один фашист.
В начале сентября 1944 года войска Прибалтийских фронтов готовились нанести удар по группе немецких армий «Север», получивших приказ во что бы то ни стало удержать Прибалтику, как плацдарм, прикрывающий Германию. На Псковщину после короткой передышки и пополнения материальной частью и людьми прибыл штурмовой авиационный Севастопольский полк, в котором в то время уже насчитывалось восемь Героев Советского Союза. В составе этого полка продолжал воевать и лейтенант Я. Я. Ляхов. Среди боевых товарищей он заслуженно считался мастером штурмового удара и снайпером воздушной стрельбы. Только недавно он был принят в партию.
14 сентября началось наступление наших войск на Рижском направлении, а через три дня войска Ленинградского фронта пошли на Таллин.
15 сентября Ляхов во главе группы самолетов Ил-2 штурмовал колонну немецких автомашин. Обстрел зенитной артиллерии был очень сильный, но это не смутило видавших виды летчиков. Несколько автомашин остались неподвижными на дороге, а одна сгорела.
Наступило 17 сентября. В этот день особенно ожесточенные бои шли на подступах к эстонскому городу Валга. Ляхову было приказано с шестеркой «Илов» нанести удар по скоплению автомашин противника. Атака была неожиданной. Бомбы рвались в самой гуще немецкой техники, снаряды, посылаемые из самолетных пушек, догоняли пытавшихся скрыться в придорожном мелколесье гитлеровцев. Вдруг из- за облаков вынырнули два «Фокке-Вульфа». Сзади, по-воровски, набросились на самолет Ляхова. Выпустив по длинной очереди, они взмыли вверх и снова скрылись в облаках. Самолет Ляхова загорелся и стал терять высоту. Огромным усилием воли Ляхов выбросился из объятого пламенем самолета, но в это время взорвался бензиновый бак и горящие обломки накрыли летчика. Это был его последний, 153-й боевой вылет.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм лейтенанту Якову Яковлевичу Ляхову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
18 сентября 1964 года. В местечке Пикасилла близ Валги собрались представители партийных, советских и общественных организаций, ветераны боев за Прибалтику, молодые воины, жители местечка и соседних сел и хуторов.
Митинг открывает председатель райисполкома К. Г. Рогенбаум. Рядом с ним стоит Яков Матвеевич Ляхов, отец героя. Ему под семьдесят, за его плечами полувековая трудовая жизнь, но он строен и подтянут.
Яков Матвеевич долго не может начать выступление, борясь с охватившим его волнением. Ровно двадцать лет в его сердце рядом с горем по погибшему любимому сыну живет гордость его подвигами. По-рабочему просто и откровенно он говорит об этом. Свое выступление он заканчивает словами:
— Но если бы сын был жив и враг опять посмел напасть на нашу землю, я снова сказал бы: «Иди, Яша, твое место там, в бою».
Яков Матвеевич замолкает, и вот уже раздается звонкий голос восьмиклассницы Люды Бычковой. Она приехала из Горького вместе с тремя другими школьниками и учительницей Фаиной Ивановной Байчуриной в далекую Валгу потому, что учится в школе, в которой учился Яша Ляхов, и потому, что она председатель совета пионерской дружины его имени. Затем выступают пионеры Пикасилласской восьмилетней школы, пионерская дружина которой тоже носит имя Якова Ляхова. С вниманием слушали собравшиеся и председателя эстонского колхоза имени Я. Я. Ляхова. Все они говорят о дружбе русского и эстонского народов, не раз скрепленной кровью в боях с общим врагом.
Медленно спадает с памятника черное покрывало. Гулко звучит ружейный салют, эхо уносит его на север в сторону виднеющейся за перекрестком дорог голубой глади озера Выртс-Ярв. На темном мраморе золотом горят слова:
Герой Советского Союза
летчик лейтенант
Яков Яковлевич Ляхов
Погиб 17 сентября 1944 года
в бою за освобождение г. Валга
А летом прошлого года снова у обелиска в молчании склонили головы горьковчане — участники автопробега по дорогам боевой славы земляков. Побывали они и на том клочке земли, который принял когда-то в свои объятия подбитый Ил. Три года тому назад в память о нашем земляке здесь был посажен дуб. Дерево хорошо прижилось.
Пройдет много лет, дуб станет великаном, и его будет видно с самой отдаленной усадьбы колхоза. Он будет напоминать о далеких военных днях, когда вот такие замечательные советские парни, как Яков Ляхов, ценой невероятных усилий, ценой жизни остановили, а затем разгромили врага.
Л. ТЮЛЬНИКОВ
Возможно, Вам будут интересны следующие статьи:
№№ | Заголовок статьи | Библиографическое описание |
---|---|---|
131 | По тылам врага | Абдурашитов А.Н. По тылам врага // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1961. – Кн. 1. – С. 136-145 |
132 | Неистовый штурмовик | Абдурашитов А.Н. Неистовый штурмовик// За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1961. – Кн. 1. – С. 181-189 |
133 | Через «Днепровский вал» | Тюльников Л.К. Через «Днепровский вал» : [из девяти участников штурмовой группы, форсировавшей Днепр, были два горьковчанина: один из них Иван Заулин] // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1961. – Кн. 1. – С. 208-215 |
134 | На Южном Буге | Кузьмин Г.А. На Южном Буге // За Отчизну, свободу и честь! : очерки о Героях Советского Союза – горьковчанах. – Горький,1961. – Кн. 1. – С. 190-196 |