«У нас было дело»

Воспоминания Владимира Махина, который 42 года вдохновлял школьников на занятия журналистикой — именно столько лет под его чутким руководством просуществовал Клуб Юных Корреспондентов в Нижнем Новгороде.

С большого проспекта — поворот в маленький дворик с желтыми домами. Хоккейная коробка, узкая тропинка, пятиэтажки вокруг. В квартире одной из них школьники делали радио. Кажется, слишком громко звучит? Не думаю.

Разобрать диктофоны, записать адреса, имена и фамилии, запастись вопросами и бежать на интервью — примерно по такому плану действовали ребята, когда готовили программу на районное радио. Десять минут в месяц — а именно столько длилась передача — могут показаться кому-то пустяком, но я не понаслышке знаю, какой это труд. Долгие сорок два года школьники Автозаводского района города Нижнего Новгорода занимались в Клубе Юного Корреспондента под руководством Владимира Владимировича Махина.

— Как он появился? А я его придумал. Я же 4 года учился дома и в школу впервые попал только в 5 классе. И в 5 классе я чувствовал себя первоклассником. Поэтому мне было все интересно, и я делал школьную стенгазету. Еженедельную. С этой стенгазеты все и началось. Называлась она «КАША» — Комсомольский Актив Школ Автозавода. На следующий год мы решили — хватит кормить читателя кашей, будем делать нечто большее, и назвали газету «ФАРШ» — Филиал Автозаводского Районного Штаба. А на третий год мы решили — хватит кормить читателя полуфабрикатами, надо думать что-то еще более интересное, и назвали газету «КОТЛЕТА» — Комсомольский Отряд Летнего Актива. Сама понимаешь, надо было придумать, чем заниматься после школы. Кто меня возьмет на работу, если у меня нет своей идеи какой-то. И когда я был в 10 классе, мне наша вожатая говорит: «У вас есть группа, мы в конце учебного года спросим, если ребятам понравилось, если они дальше согласны заниматься, мы тебя после окончания школы оформим в Дом Культуры Школьников». Руководителем кружка. Вот так и появился Клуб Юных Корреспондентов.

Каждую среду ровно в 15:00 школьники-журналисты спешили на планерку. Надо было распределить темы репортажей, отчитаться о проделанной работе, а если все готово — сдать материал, выбрать ведущего, начитать сценарий передачи. Потом — монтировать. После выпуска программы все вместе обсуждали плюсы и минусы. Не стеснялись и не обижались на критику — куда же без нее? Промахи у всех случаются, главное — суметь сделать вывод и больше не допускать ошибок.

— Когда я учился уже в 7 классе, из «Пионерской правды» к нам прислали юного корреспондента, представляешь? Мальчишка был 7-8 класса. Сейчас отправить в Москву юнкора одного в командировку — представить невозможно! А тогда — запросто. И нашу юнкоровскую группу специализировали на спорте. Первым поручением было взять интервью у олимпийских чемпионов 66 года. Нам нужно было поговорить с Виктором Коноваленко. И мы с ребятами мотались на стадион. Договорились встретиться, собралась вся школа. И вдруг они не пришли. Ну, представь, как обидно. Они обещали прийти и не пришли. Я пишу заметку в «Автозаводец». Ах, такие-сякие, олимпийские чемпионы не пришли. Снова идем на стадион. Они клятвенно обещают прийти, приходят, а на следующий день появляется в газете заметка: «Олимпийские чемпионы — негодники, обманули школьников». Это стало для меня первым журналистским уроком. Я несколько лет обходил стороной спортивный клуб.

Когда клуб только начинал свою работу, его деятельность не ограничивалась передачами на районном радио. У школьников была высокая планка — сделать программу для Всесоюзного радио.

— Было время, когда мы были, по сути, в области единственными. Сначала думал, что поработаю лет до 30, а проработал до пенсии. А с 76 года по 90 мы каждый год заканчивали в Москве на Всесоюзном радио. В то время была передача «Ровесник», мы к ним приезжали и записывались. Но потом цены поплыли, а потом ее и закрыли в 90-х годах. А вообще, это было интересно — какой-то мелкий районный клуб выходит на Союз.

Директор Центра творчества, при котором находились юные корреспонденты, в 2011 году приняла решение о закрытии клуба. Не сошлись интересами: она не понимала, чем занимались школьники, а найти компромисс оказалось не так-то просто. Но материалы ребят, радиоэфиры сохранились в архивах. К сожалению — далеко не все.

— Мы с 68 года — это когда я заканчивал 8 класс — и до 2011 делали программы на районном радио. Мы не пропустили ни одного месяца за 42 года. Я считаю, самые интересные сюжеты — это работа с ветеранами. Потому что за 42 года мы не пропустили ни одного дня Победы. И если бы сейчас это все собрать — у меня где-то расшифровки лежат — это нормальная книжка готовая. Воспоминания ветеранов на протяжении 40 лет. Причем с участием ребят. Я вообще очень долго мечтал издать книжку работ ребят разных лет. Это было бы интересно. Отследить некоторых — всех-то невозможно, ведь кто-то появлялся ненадолго, но найти человек 50 хотя бы, судьбы их как сложились, это был бы уникальный труд. Ведь мы были почти профессионалы. Вами же не только я занимался. Вы же не видели, что творилось там. А представь, за вами следили и редакция районного радио — они же не могли пропустить абсолютно слабые сюжеты, какой им смысл был пропускать слабые сюжеты?— и Дом пионеров, и «Автошка». Я всегда вам говорил, что вы работаете наравне со взрослыми. Вы конкуренты. Если вы будете делать плохо, вам быстро скажут: «Валите отсюда». Я видел постоянно, что за вами следят. Вы были под строгим приглядом. И я вместе с вами.

Конечно, не все юнкоры стали журналистами. Многие выбрали другие не менее увлекательные профессии. Но по прошествии времени воспитанники вспоминают занятия с особенной теплотой и улыбкой.

Я задержалась у Владимира Владимировича на 5 лет — это ведь не шутка! В школьные годы мы с ребятами столько мероприятий посетили, со столькими людьми поговорили — не счесть. Помню, как волновались, когда выходила программа. Мы собирались в той же квартире в желтой пятиэтажке и слушали все вместе. И последнюю передачу разбирать ни чуть не легче, чем первую.

— Самое главное, что здесь было — было дело, которое вам не навязывалось. Вы занимались абсолютно добровольно. Не хочешь — не ходи. А с другой стороны, было не без строгости. Раз не сделал, два не сделал, на третий идти сам не захочешь. Вы же действительно в меру своих возможностей выкладывались. Сами, добровольно, потому что вам было сказано: либо делаешь хорошо, либо никак. Это разве не школа? Это отличная школа. Причем не профессиональная, а школа жизни. Либо хорошо, либо никак. Все это делалось достаточно мягко, спокойно, без ругачки особой. Когда надо было, вы сами, добровольно, чуть ли не ночами сидели. Вы же не боялись. И еще что важно, вы не врали. Ни вам не врали, ни вы не врали. С вами не сюсюкались. Тут все в комплексе было, была настоящая политика сотрудничества. Вы делаете, и я делаю. Мы на равных почти делали. Я же говорил, что журналистике нельзя научить, ей можно научиться. И я учился вместе с вами.

Уже четвертый год не идут занятия в клубе, и школьники не торопятся с диктофонами на очередную встречу. Теперь Владимир Махин пишет не сценарии для детских программ, а стихотворения.

Анастасия Еремина