Солнечная учительница

Личность

Солнечная. С Ниной Сергеевной ПЛИЦЫНОЙ, учителем высшей категории, отличником народного просвещения, заместителем директора школы № 119 и одновременно с этим учителем начальных классов, мы познакомились в студеную зимнюю пору. На улице мороз не давал вздохнуть и «анестезировал» пальцы так, что, казалось, их нет совсем, а в ее классе было тепло и солнечно. Она улыбалась детям, сама не замечая того, что улыбается. Потом ее малыши побежали на другой урок, а мы с Ниной Сергеевной смогли поговорить о школе, на днях отметившей 35-летний юбилей, об учительском призвании и даже о Монголии. Точнее, Нина Сергеевна говорила так тепло и образно, что мне совсем не хотелось перебивать ее заранее заготовленными вопросами. Ее рассказ — от первого лица.

Директор в джинсах

— В этом году у меня два юбилея — любимой 119-й школе исполнилось 35 лет, и ровно 30 лет, как я здесь работаю. Устроилась сюда сразу после института, наш выпуск «начальников», то есть учителей начальных классов, был вторым, раньше педагогов для самых маленьких школьников готовили только училища. Так вот, получив диплом, я пришла вместе со своей подругой в Автозаводский отдел народного образования и... встретила там Илью Иосифовича Вайнштейна, легендарною директора 119-й школы. Честно, я и подумать не могла, что этот молодой юморной мужчина — директор школы. И какой директор! Он сказал тогда: «Нам очень нужны молодые учителя, идемте, не пожалеете!» Так в моей трудовой книжке и появилась запись «Школа № 119». Я сама живу на Южном шоссе, а 119-я — в микрорайоне Северный. Так что уже 30 лет каждый день езжу с юга на север и с севера на юг.

Помню, пришла в первый раз на свое новое место работы в августе — Илья Иосифович резал стекла. Демократично так: в джинсах, со стеклорезом... Увидел меня, радушно поприветствовал и тут же отправил таскать какие-то парты. Правда, мы, учителя, все делали сами: красили стены, ремонтировали мебель. Нам это казалось совершенно естественным — наверное, потому что вместе с нами красил стены и ремонтировал мебель наш директор.

Сейчас времена изменились, но тогда мы гордились тем, что, можно сказать, содержали школу сами. И, конечно, нас во всем поддерживали родители. Они были такие отзывчивые!

Хотя поначалу я очень боялась родителей своих учеников. Мне всего 22 года, я только-только получила диплом, и ко мне на собрание приходят взрослые дяди и тети, некоторые чуть ли не в два раза меня старше. Открывала первое собрание — коленки дрожали. А мамы и папы ловили каждое мое слово. Это было так приятно! Сейчас думаю — почему? Ведь была совсем молодой девчонкой! Уважение к учительству как к профессии и через него уважение к каждому педагогу — вот что отличало родителей тех, прошлых лет.

Представляете, в 1980 году, когда мои самые первые малыши перешли во второй класс, в «Автозаводце» вышла небольшая заметка. Я до сих пор ее храню. Видите: «Моя дочка в этом году окончила 1-й класс. За этот год наши дети многое узнали и увидели, 1-й «в» — один из лучших в 119-й школе. С детьми занимаются молодые педагоги Н. С. Плицына и И. А. Малова. Считаю, что повезло с учителями и детям, и нам, родителям»... И подпись: А. Шуягин, термист кузнечно-рессорного производства.

Я, когда эту заметку увидела, просто растерялась. Правда, даже в голову не приходило, что родители моих первоклашек могут написать обо мне и моей подруге Ирине Александровне (она работала воспитателем группы продленного дня) в любимую газету.

Да, «Автозаводец» — любимая газета. Мы ее выписываем, сколько себя помню. Папа и мама всю жизнь работали на ГАЗе, в кузнечном производстве. Вообще в советские годы завод для нас всех — и школьников, и родителей, и учителей — был... кумиром, если можно так сказать о предприятии.

Без «Автозаводца» я не могу. Читаем его всей семьей, узнаем из него все новости и ГАЗа, и района. Только, мне кажется, про начальную школу вы пишете мало. Вижу статьи про другие учебные заведения и думаю: а почему про нас не пишут? Ведь 119-й есть что о себе рассказать.

На отдыхе — о работе

Вы знаете, наши младшеклассники в последние годы занимают призовые места на всех «малышовых» олимпиадах! А в этом году бывшие мои ученики, а теперь уже выпускники школы все до одного поступили в вузы на бюджетные места. Я так за них радовалась!

Вообще у нас очень опытный коллектив педагогов. Из нашей школы если и уходят, то только на пенсию. У нас нет ни одного учителя, который проработал бы меньше 10 лет! Ирина Александровна Малова уже 32 года здесь. Людмила Леонидовна Журавлева, выпускница нашей школы, — 31 год.

Мне кажется, это Вайнштейн нас так сплотил. Он говорил всегда: «Каждого ребенка нужно пропустить через свое сердце». Вот так и работают наши учителя — честно, от души, пропуская через сердце. Мы любим все вместе отдыхать, собираться в компании... Но всегда все разговоры сводятся к детям. К нашим детям. Я имею в виду учеников, а вы о каких детях подумали?

Мы любим учиться новому. Как только узнаем о какой-то инновации, тут же смотрим, можно ли применить ее у нас в школе. Сейчас вот собираем детские портфолио. Не слышали о таком? А наши ребята ими очень гордятся. Для каждого заводим папочку, в которую ребенок складывает все «бумажные» подтверждения своих успехов: лучшие школьные работы, грамоты, которые маленький человек получил за пределами школы. Победил на конкурсе рисунков? Тут же несет грамоту. Завоевал 1-е место в спортивных соревнованиях — бежит с дипломом. Детям безумно нравится следить за пополнением своего портфолио.

Конечно, как и везде на Автозаводе, работаем с ноутбуками. И учителя уже все стали грамотными пользователями ПК — отчеты от руки писать никто не хочет, все несут мне, завучу, набранными на компьютере.

Наша школа — одна из самых больших. Каждый год набираем по четыре первых класса! А знаете, был у 119-й такой период, когда она имела статус школы продленного дня. Все ученики с 1-го по 7-й класс занимались на продленке в обязательном порядке. У нас работало столько кружков, столько секций — от риторики до занимательной биологии, от эстетики до легкой атлетики.

Эти самые, и эти-самые...

...Я иногда сижу и думаю. 30 лет в школе. Из них 15 лет но только учитель, но еще и администратор, завуч. Может, пора уже снизить нагрузку? Остаться только учителем? Или только завучем? Отказаться от учительства? Но на каждый выпуск смотришь: вот эти — самые! Потом приходит другой первый класс — и эти, новые, тоже кажутся самыми. Один выпуск был — самые добрые. Такие добрые, добрые, добрые дети. Отзывчивые, готовые помочь, любящие. А другой выпуск — самые умные. А третий — самые шебутные. И так жалко их бросигь... Мне иногда учителя среднего звена высказывают: «Ваши дети бегают на переменах». Но ведь это ма-лень-ки-е дети. Они должны бегать на переменах! Бегать, кричать, баловаться — это нормально! Да, наша задача — научить их выплескивать свою энергию так, чтобы не подвергать опасности ни себя, ни других. Но я сильнее забеспокоюсь, если малыш будет спокойно сидеть на стульчике все уроки и перемены подряд.

В общем, в очередной раз понимаю, что без детей мне никак. Думаю: хорошо, значит, надо бросай» административную работу. Все эти бумаги, проверки, отчеты... А с другой стороны обидно. За 15 лет мы с учителями начальных классов так сплотились, столькому научились друг у друга... В общем, приходит 1 сентября, и я опять вступаю в новый учебный год и учителем, и завучем одновременно.

Правда, в своем классе веду только основные предметы — русский язык и математику. Остальные уроки — педагоги из среднего звена. И это плюс моим детям. Они очень хорошо адаптируются в 5-м классе. Им легко переключиться с начальной школы на основную. Они уже знают, где какой кабинет расположен, их не удивляет «аудиторная» система — малыши без проблем ходят на уроки к учителям-предметникам в их кабинеты. Ну конечно, биологию интереснее изучать именно в кабинете биологии! А еще я заметила: мои дети меньше устают. Смена преподавателей помогает им оставаться в тонусе до конца учебного дня. Вот такое у нас в школе образовалось ноу-хау.

Мираж в дневнике наблюдений

Про Монголию рассказать? Да, в 80-е я 3 года работала в Монголии. Это словно поветрие было — очень многих советских учителей направляли работать в военных городках за пределами СССР. Меня сподвиг на такую авантюру Михаил Давыдович Осипов, он преподавал у нас в школе начальную военную подготовку. Все говорил нам, молодым учительницам: «Девчонки, поезжайте, такой шанс увидеть мир нельзя терять!» После меня уехала сеять разумное, доброе, вечное Ирина Александровна Малова — ее судьба в лице военкомата вообще забросила на Мадагаскар. Еще одна наша учительница работала в Корее.

Ну, а мне досталась Монголия. Год я проработала там в самом далеком от цивилизации месте — в пустыне Гоби. И, знаете, нисколько не пожалела, что поехала именно в Гоби. У меня остались самые яркие воспоминания оттого, что там увидела. Я видела мираж. Такой возможности у меня наверняка уже не будет. Не забудутся и пыльные бури, когда столбом стоит песок и не можешь различить вообще ничего.

А мираж — чудо. Учителя физики объясняли нам, в чем суть этого явления. Скажите, почему мы видим предметы, что находятся вокруг нас? Потому что от них отражается свет и попадает нам в глаза. Когда света нет, нам темно и ничего не видно. Обычно лучи света попадают в глаза по прямой. Но в пустыне существует слой плотного воздуха над поверхностью земли, который порой играет роль зеркала. Объект может находиться за пределами нашей видимости или за горизонтом. Однако, когда лучи света от него попадают на такой слой плотного воздуха, они отражаются нам в глаза. Мы «видим» этот объект, как если бы он находился над горизонтом или в зоне нашей видимости. Мы «видим» предмет, который в действительности нам невидим! Так появляется мираж.

Но даже когда мы узнали природу этого явления, оно не перестало для нас быть чудом. Если в школе во время уроков кто-то кричал: «Мираж виден!», все бросали занятия и смотрели на мираж. Появлялись ли пальмы? Нет, пальмы ни разу нам не показывали. Наблюдали здания, какие-то постройки, причем нам ни разу не встречались эти сооружения в реальности. А в мираже — пожалуйста!

Мы с детьми вели дневники наблюдений — за весь учебный год в пустыне не было ни одного пасмурного дня! Только солнечные. И если в Советском Союзе в дневниках наблюдений короткими полосочками мы отмечали туман, то в Гоби волнистыми линиями — мираж. Я потом привозила дневники наблюдений домой, в Горький, показывала коллегам и хвасталась: видите, вот в этот и этот день у нас были миражи. Нормальное атмосферное явление.

Думаете, если пустыня, то обязательно жара? Да, нам тоже так казалось, когда утром проснешься, за окном солнце слепит, под ногами песочек... Выйдешь на улицу — 40 градусов мороза. Снега не было вообще, а морозы сильнее, чем у нас. Бежишь в школу вся закутанная в меха (в Монголии все накупили себе шуб), а рядом местные дети из юрты выходят почти голые. Нет, не то чтобы они закаленные. Мы как-то были на монгольском кладбище — детские могилы. Очень много детских могил. В отдаленных районах к многочисленному потомству, видимо, относились так: вырастет значит, вырастет — нет, значит, нет.

Монголы, жившие в юртах, воспринимали нас очень недружелюбно. Идешь мимо – они кричат на тебя, кидаются камнями... А в Улан-Баторе русских встречали вполне приветливо.

Работать в Гоби было легко — классы маленькие, учи в свое удовольствие. Но порой приходилось придумывать, чем себя занять, чтобы не поддаться скуке. Единственный культурный центр военного городка — школа, по вечерам там собирались все. Я играла в волейбол. Кстати, благодаря волейболу переехала в Улан-Батор. Отправились туда на соревнования и случайно разговорилась с «местными» педагогами — оказалось, что в улан-баторской советской школе не хватает учителя начальных классов. Так что еще 2 года я проработала в столице Монголии. Внешне Улан-Батор не произвел никакого впечатления. Здания все советские, типичные наши панельные «хрущевки»... Классы по 40 человек, советских войск в столице Монголии было очень много. Экзотика только в том, что каждая улица заканчивалась сопкой. И почти всегда в воздухе висела туманная дымка.

Я на уроках, бывает, рассказываю своим ученикам о Монголии. Дети слушают с большим интересом. Словом, про мираж мои дети в курсе.

Вы только... знаете что? Лучше про меня поменьше напишите, а про нашу школу — побольше. Она ведь для нас не то что второй дом — первый...

Записала Светлана СТОРОЖУК.