Рождение театра

Тарасов П. Рождение театра : [о театральной самодеятельности первостроителей автозавода и рождении Четвертого колхозного областного театра] // Театр колхозной деревни / П. Тарасов. – Москва-Ленинград, 1939. – С. 8-15

Познакомились они в фабрично-заводском училище при строительстве Горьковского автозавода имени Молотова.

У них были общие стремления и цели. Молодость дала им общий язык.

Коля Куличенко мечтал о подвигах, о героизме. Большое любопытство и впечатлительность отличали его от других учеников фабрично-заводского училища. Любопытство сочеталось у него с наблюдательностью. Он легко из своих дневных впечатлений извлекал особенно смешные случаи и по вечерам «в лицах» рассказывал их ребятам.

И не только рассказывал, он их записывал, — получались очень смешные сценки.

Из группы учеников Коля организовал бригаду затейников, плясунов и рассказчиков.

Через несколько комнат помещалась вторая группа, которой руководили поэты и «остроумцы».

Исай Шароградский и Теодор Лондон, Колины ровесники, тоже мечтали и с таким же любопытством относились к жизни. Кудрявый, черноглазый Исай увлекался стихами. Его любимым поэтом был В. Маяковский, и рифмы Исая были похожи на рифмы Маяковского. Стихами Маяковского грезил и Теодор Лондон. Поэт привлекал их ненавистью к отжившему, старому миру, горячей страстностью и любовью к жизни. Бурные, боевые ритмы стихов Маяковского соответствовали ритму заводской жизни с ночными штурмами, комсомольскими рабочими батальонами, оркестрами и знаменами. Вся страна строила гигант.

Десятки тысяч людей приезжали на рабочие субботники. Жизнь стройки бурлила и кипела. Жизнь сама создавала поэмы. Ритмы и рифмы Маяковского зажигали сердца. Исай и Теодор тоже организовали художественную агитбригаду. Оратории, сценки, частушки для бригады они писали сами.

Вскоре учеников фабзавуча послали на стройку. Исай Шароградский, Николай Куличенко, Теодор Лондон», Георгий Иванов, Женя Островский, Сережа Постников, Юля Жилина, Варя Евстратова, Аркадий Брусин и многие другие парни и девушки попали теперь в одну рабочую бригаду. Жить они стали в одном бараке.

На всю жизнь запомнится барак № 7. Он мало отличался от других бараков главного поселка строительства автозавода — те же фанерные стены, толевая крыша, полузабитые досками окна. И жили в нем люди, которых трудно было отличить от тысяч других, строящих гигант; забрызганные глиной спецовки, грязные резиновые сапоги, обветренные загорелые лица.

Рано утром из барака выбегали молодые, задорные комсомольцы и военным строем, с песней, шагали к строящейся электроцентрали. Здесь они получали лопаты и вместе с тысячами других строителей выравнивали площадку и рыли котлованы для будущего сердца завода. Ребята ближе знакомились друг с другом; выяснилось, все они сходятся в своих взглядах на жизнь и на будущее.

Во время одного из перерывов они попробовали спеть песню, — полупилось очень неплохо. Подошли рабочие с соседних участков, послушали, похвалили.

Вечером, в бараке большинство ребят согласились с мыслью Исая, Теодора и Николая, которые предложили создать художественную агитгруппу для обслуживания строителей.

И вот в бараке родилась первая агитбригада строительства.

Днем ребята работали на стройке. Тысячи комсомольцев из разных концов страны приехали строить гигант и были ударниками на всех участках строительства.

В одном из рабочих комсомольских отрядов работала и наша агитбригада.

Ночью, когда усталые строители уже спали и в барачном городке гасли огни, в бараке № 7 начиналась другая жизнь. Около железной печки собирался почти весь отряд. Ребята внимательно слушали Теодора Лондона. Он читал написанную вместе с Николаем Куличенко пьесу, в которой изображались знакомые люди строительства. Было решено разыграть эту пьесу в обеденный перерыв.

Пьеса имела большой успех. Бригада завоевала авторитет у строителей. К этому времени ребята крепко сдружились, и каждый день труда и жизни еще более укреплял эту дружбу.

В конце 1931 года агитбригада была переименована в Трам (Театр рабочей молодежи). Ребята к этому времени приобрели профессию: они стали слесарями, браковщиками, специалистами по монтажу оборудования.

Жить перешли в другой барак и организовали производственно-бытовую коммуну. Был выработан устав жизни и быта, сложились определенные нормы поведения. Мысли и стремления каждого члена коллектива оформились общей идеей — «ударно работать на стройке и строить советский театр». Этот лозунг, написанный самими ребятами, был вывешен в бараке.

Новый фанерный барак оказался не лучше старого. Его продувало сквозным осенним ветром; с питанием тоже было плоховато, но зато, сколько было бодрости, смеха, споров, бессонных творческих ночей в бараке и на ночных штурмах водозабора, когда разбушевавшаяся весенняя Ока грозила разрушить строительство водонапорной станции!

В 1932 году, когда завод был построен и начался набор кадровых рабочих, часть членов коммуны временно не получила работу в цехах. Несколько месяцев работала только половина коллектива, остальные ребята ждали нового набора и жили на средства друзей. Коммуна терпела лишения, но не распалась, и театр сохранился. Здесь уже сказалась настоящая дружба советских людей. Участники коллектива, объединенные трудом и единством мысли, помогали друг другу в трудные, дни. Несчастья и радости одного из членов коллектива находили отклик во всем коллективе. Люди жили вместе, и человек не мог остаться в беде одиноким.

Так строилась коллективная душа театра. В основе ее — труд и дружба, фундамент крепкий и надежный. На этом фундаменте начал расти театр. История последующих лет борьбы показала, что этот фундамент может вынести огромную нагрузку.

Многогранной и интересной была работа Трама автозавода. Коллектив решил организовать образцовое культурное обслуживание рабочих и создал при Траме эстрадно-концертную группу и симфонический ансамбль. Правда, в эстрадно-концертной группе и ансамбле были городские профессионалы, они мало разделяли построенные на энтузиазме принципы коллектива и требовали денег, которые у театра бывали редко, но дело, возложенное на них, выполняли неплохо.

Театр выступает в цехах в обеденные перерывы: показывает скетчи, частушки, пляски. Симфонический оркестр играет произведения Чайковского, Шуберта, Бетховена.

Вместе с комсомольской организацией завода коллектив проводит вечера заводской молодежи. На заводе прорыв. Целые ночи ребята не спят: срочно пишутся новые скетчи, частушки, рисуются карикатуры на прогульщиков, рвачей и лодырей. Театр выступает в цехах и вместе со всем заводским коллективом борется за ликвидацию прорыва.

Так в постоянном живом общении с массами растет и закаляется молодой театральный коллектив, он учится не отступать перед трудностями, он твердо уверен в своем будущем, как уверен в будущем класс, давший жизнь молодому коллективу, — источник, из которого получил театр свои первые жизненные соки.

Коллектив в это время не имеет художественного руководства. Он работает самостоятельно, и театр по существу  является полусамодеятельным коллективом.

После продолжительного периода самодеятельного существования трамовцы познакомились с режиссером Я. Л. Беляком. Это был их первый художественный руководитель. Он рассказал ребятам об элементарных законах театра. Это было для них ново и интересно, работа пошла значительно организованней.

Но запаса знаний и творческой энергии режиссера хватило ненадолго, коллектив очень скоро перерос своего руководителя.    

На смену ему приехал другой режиссер, который сразу же увлек коллектив необычайными приемами работы. Он заставлял трамовцев вставать в круг и перекидывать друг другу волейбольный мяч. Это он называл «биомеханикой».

Ребята танцевали странные «художественные вальсы»» лазили под рояль, занимаясь нелепой гимнастикой, — все это называлось «биомеханическим» воспитанием актера.

Трамовцы не знали «системы», танцевать «художественные вальсы» было весело, а так как все эти «этюды» подавались под соусом сложной «псевдонаучной теории «сценического поведения актера», то коллектив не сразу разобрался в шарлатанском характере этих «увлечений». Постановки, сделанные режиссером-шарлатаном, отличались фокусничаньем и отсутствием какого бы то ни было смысла. Только благодаря свежести и искренности игры трамовцев они все же имели некоторый успех. В репертуаре театра были пьесы «Винтовка» Крона и «Дружная горка».

Когда коллектив начал готовить третью пьесу — «Страна должна знать» Назарова — и режиссер зачитал постановочный план, который состоял в том, что «спектакль пойдет без занавеса, декорации будут вынесены в зрительный зал и спектакль не начнется до тех пор, пока не будет шести световых точек», всем стало ясно, что этот режиссер относится к типу режиссеров-авантюристов. Вскоре после этого он был с позором изгнан из театра.

Этот этап целиком относится еще к предыстории Четвертого Горьковского областного колхозного театра.

Коллектив работал ощупью, вслепую. Образы неполноценных трамовских пьес получались в спектаклях схематичными, лишенными живых человеческих красок. Молодые актеры чувствовали себя на сцене беспомощными, неквалифицированные режиссеры толкали их на ложный путь. И только какое-то внутреннее чутье художественной правды и молодой комсомольский задор спасали их от окончательной гибели. Много путаницы вносили в работу хитроумные и надуманные теории трамовских руководителей об «отношении к образу», «выхода из роли» и т. д.

Так театр, только что родившись, попал в полосу творческого кризиса. Период работы с третьим режиссером, Н. П. Колпаковым, дал по существу первый значительный толчок организационно-творческому росту театра.

Главное заключалось в том, что Н. П. Колпаков привил актерам правильную методику работы над ролью и пьесой. Коллектив под руководством режиссера определял идею и тему пьесы. Каждый актер устанавливал сквозное действие своей роли, придумывал биографию образа, делал этюды, связанные с действиями персонажей пьесы. На помощь привлекался различный материал — лекции, художественная литература, экскурсии и т. д.

На репетициях молодые актеры уже не бессмысленно ходили по сцене,— каждое действие получало определенную смысловую нагрузку, было мотивировано.

Режиссер Колпаков как бы приоткрыл начинающим актерам уголок занавеса настоящего театра. Перед ними открылись возможности дальнейшего развития и роста. Это сплотило коллектив, укрепило веру в будущее.

1929 – 1932 годы — годы бурного расцвета трамовского движения. Десятки молодежных коллективов выросли в крае. В этом движении сказался необыкновенный интерес и тяга рабочей молодежи к театру. Параллельно с автозаводским Театром рабочей молодежи вырос Сормовский Трам. И вот краевой комитет ВКП(б) и ВЛКСМ решили создать на базе автозаводского и сормовского Трамов краевой Театр рабочей молодежи. Механическое слияние двух коллективов привело к большим творческим разногласиям. Руководитель Сормовского Трама принес в театр вредную теорию о том, что идея спектакля доказывается не через актера, а исключительна через мастерство режиссера.

Режиссер, являвшийся автором этой «теории», следуя своим творческим принципам, поставил пьесу «Любовь в упряжке». Получился формалистический, безыдейный, наполненный трюками спектакль. Автозаводская группа отстаивала теорию ведущей роли актера в театре, она считала актера центральной фигурой: через него показывается в спектакле идея пьесы, а все остальные компоненты в органической связи только помогают актеру в спектакле. Борьба приобрела чрезвычайно острые формы и закончилась полной победой автозаводцев. Режиссер-формалист и несколько ярых его сторонников ушли из театра. Опыт творческой борьбы принес большую пользу молодому коллективу. Вырабатывается непримиримость ко всему ложному, фальшивому. И хотя коллектив еще не знает, что такое настоящий театр, зерно истины — необходимость органической связи искусства с жизнью, необходимость реалистического отражения действительности, — это зерно театр нашел в период борьбы с формалистской группировкой.

Возможно, Вам будут интересны следующие статьи:

Количество общих ключевых слов с данным материалом: 1
№№ Заголовок статьи Библиографическое описание
251 Когда открыта «дверь» добру Погорская Т. Когда открыта «дверь» добру : [о театральной студии в библиотеке им. Адрианова] // Автозаводец. – 2009. – 17 июня. – С. 4. – Семейный круг
252 Николаевская эпоха Зинина, М. Николаевская эпоха : [о выставке "Святитель Нижегородского края Митрополит Николай"] // Автозаводец. - 2009. - 24 апреля. - С. 4
253 Тайна дизайна Зинина М. Тайна дизайна : [о выставке студентов ВГИПУ «Да здравствует дизайн!» в Выставочном зале библиотеки «ЦДПИ»] // Автозаводец. – 2009. – 14 апр. – С. 3
254 Центр детского благополучия Зинина М. Центр детского благополучия : [юбилей ЦДБ им. О. Кошевого] // Автозаводец. – 2009. – 17 марта. – С. 3
255 Книги, гнездо и 42 мышонка Зинина М. Книги, гнездо и 42 мышонка : [о музее в детской библиотеке им. В. Бианки] // Автозаводец. – 2009. – 6 марта. – С. 3
256 Художник-сказка Зинина, М. Художник-сказка : [о выставке "Сентиментальное путешествие длиною в 45 лет" художника Михаила Некрасова ] // Автозаводец. – 2009. – 10 февраля
257 Любовь 7 на 10 Зинина, М. Любовь 7 на 10 : [о коллекционере Т. Волынской] // Автозаводец. – 2008. – 7 ноября. – С. 3.
258 Предлагаем помощь профессионалов Балакина И. Предлагаем помощь профессионалов : [о информационно-образовательном центре (ИОЦ) «Кругозор» в библиотеке им. В. Бианки] // Автозаводец. – 2008. – 1 ноября. – С. 3
259 «Есть в осени первоначальной…» Смирнова Л. «Есть в осени первоначальной…» : [об экспозиции «Осенние краски города» в Выставочном зале библиотеки «ЦДПИ»] // Автозаводец. – 2008. – 23 сент. – С. 3
260 Три кита счастливой жизни Козонина, Л. Три кита счастливой жизни : [о заведующей библиотекой "Центра деловой и правовой информации" Л. Штурминой] // Автозаводец. – 2008. – 10 сент. (№ 134). – С. 3. – фот.

Страницы