Конструктор-революционер

Горьковский автозавод всегда был славен интересными людьми, высочайшими профессионалами. Разные судьбы приводили их на ГАЗ. Среди замечательных специалистов, отдававших заводу свои знания, опыт, талант, люди разных национальностей нашей огромной страны, а также англичане, американцы, финны, австрийцы, немцы, испанцы...

Сегодня рассказ об одном из них — конструкторе КЭО Томасе Боттинге, которому 9 декабря исполнилось бы 100 лет. Автор материала — журналист Денис Орлов, который много лет сотрудничает с «ГАЗом», — использовал для его подготовки данные заводского архива, воспоминания сотрудников КЭО Леонида Исааковича Белкина и Бориса Акимовича Дехтяра, записи бесед с Маргаритой и Михаилом Боттингами, переписку.

Необычный иностранец

В августе 1939 года на ГАЗе появился иностранец, по документам — настоящий англичанин Джон Вильямс. Невысокого роста, худощавый и при этом подтянутый, спортивный. На заводе догадывались, что его появление связано с гражданской войной в Испании, однако расспрашивать не решались.

Новичка поставили к американскому станку в инструментально-штамповом цехе. Он попросил инструкцию и легко, без чьей-то помощи освоил все операции. Ничего похожего не бывало прежде ни с финнами, ни с украинцами, ни с бывшими бойцами интербригад.

Джон Вильямс — он же Томас Боттинг

Об иностранце с таким высоким уровнем технической грамотности узнали инженеры конструкторско-экспериментального отдела. Выяснилось, что Джон Вильямс — авиационный конструктор! Обратились к Андрею Александровичу Липгарту. Принимая Джона в КЭО, главный конструктор сильно рисковал. Еще было свежо в памяти «автозаводское дело», по которому арестовали немало сотрудников-иностранцев. Случись что, Вильямса не спас бы ни факт сражения против фашизма в Испании, ни членство в коммунистической партии Великобритании с 36-го года.

С 10 августа 39-го Джон работал в КЭО чертежником, а с 12 июля 40-го — уже конструктором автомобильных кузовов, несмотря на отсутствие диплома о высшем образовании.

Джон Вильямс — псевдоним, под которым в составе армии республиканцев в Испании воевал Томас Сирил Боттинг.

Его университеты

Томас родился 9 декабря 1915 года в Портсмуте (крупный порт, военно-морская база и машиностроительный центр Великобритании), в семье инженера-корабела Артура Боттинга. Старший брат увлек юношу авиацией. По его совету Томас устроился в компанию по производству самолетов. В 1935-м самолет Miles М.5 Sparrowhawk, в создании которого участвовал и Томас Боттинг, победил в ежегодных гонках за Королевский кубок. Заказов у Phillips&Powis сразу прибавилось. Воодушевленный успехом, Томас погружается в профессию конструктора, стажируется на одном из берлинских авиазаводов. В этот период на успешную компанию обращает внимание могущественный завод Rolls-Royce. Его совет директоров предложил Боттингу получить высшее образование за счет фирмы с условием несколько лет отработать на нее. А Томас уже тогда внимал пламенным речам руководителя компартии Великобритании Гарри Поллита, мечтал о справедливости и всеобщем равенстве, поэтому перспективное предложение было отклонено. Работать на капиталистов, когда братья по классу сражаются за свободу в Испании?!

В начале 1938-го он проходит военную подготовку в тайном лагере ирландских боевиков-марксистов и уже в апреле — в Испании... Республиканские части этой страны были разбиты. 7 февраля 1939 года Томас Боттинг с греческим товарищем перешли французскую границу.

Бойцов-республиканцев французские власти разоружали и отправляли в лагерь Гюрс, спешно организованный у города По. За два месяца заключения Томас едва не умер с голоду. Он сбежал 12 апреля, благо охрана была не слишком строгой. А потом оказался в СССР. Ему крупно повезло: по линии Коминтерна в Испании воевали 589 членов братских партий. Когда все закончилось, генсек Коминтерна Георгий Димитров умолял центральный комитет ВКП(б) принять хотя бы триста человек — тех, кому на родине вынесены суровые приговоры. Так Томас оказался в Горьком.

Ценное приобретение для КЭО

Как специалист Боттинг владел методом разработки смежных пространственных форм на плоскости — сложной инженерной дисциплиной, позволявшей изображать на чертеже все изгибы автомобильного кузова. Он стал чрезвычайно ценным приобретением для КЭО. В глазах сослуживцев Томас выглядел настоящим героем. Именно ему принадлежит заслуга в исправлении формы передних крыльев автомобиля ГАЗ М-20 «Победа». Боттинг не участвовал в создании самой машины, поскольку в годы Великой Отечественной войны был откомандирован в Мексику, где обеспечивал поставки американских самолетов по ленд-лизу для Советской Армии. А когда вернулся в Горький, сразу заметил, что с передними крыльями «Победы» не все в порядке. Из-за погрешности, допущенной конструкторами при разработке поверхности, световые блики расплывались по ней аморфными пятнами, крылья выглядели помятыми, что ухудшало товарный вид в целом очень выразительного автомобиля. Боттинг по собственной инициативе взялся исправить этот недостаток.

После напряженного рабочего дня автобус отвозил его в Американский поселок — к жене Анхелите и малышам-близнецам. С мамой розовощекие бутузы Джон и Александр разговаривали по-испански, с отцом — по-английски, а с сослуживцами папы — по-русски, ничуть не смущаясь.

После успешного исправления крыльев «Победы» Липгарт назначил Томаса Боттинга ведущим разработчиком поверхности кузова ЗиМа. При его изготовлении применялись передовые технологии, опережавшие зарубежные. Кузов получился безукоризненным.

По настоянию Липгарта, урывая время ото сна, Боттинг написал методическое пособие «Построение криволинейных поверхностей». Оно вышло в издательстве «Машгиз» в 1951 году. Тем временем по всей стране развернулась оголтелая кампания по борьбе с космополитизмом, низкопоклонством перед Западом. Главный конструктор всячески старался оградить от этой средневековщины своих сотрудников со «странными» фамилиями. Да и себя заодно.

В 53-м Томас поступил в Горьковский политехнический институт. Липгарта на ГАЗе уже не было. Без него оставаться в городе не имело смысла. В это время московскому автозаводу имени Сталина срочно потребовался специалист по построению поверхностей — там приступали к работе над новым правительственным лимузином. Но перевод в столицу не принес Боттингу радости. Опытный образец ЗиС-111 «Москва» заказчик забраковал. Автомобиль напоминал любимый Сталиным Packard. Но вождь умер, а у новых хозяев Кремля вкусы были другими.

Тогда-то совершенно случайно Томас Боттинг и повстречал на улице однополчанина Кирилла Хенкина.

Диктор, журналист, переводчик

Родной английский, испанский в совершенстве и при этом приличный русский: такой многоязычный человек — настоящая находка для редакции иностранного вещания Радиокомитета СССР, куда Боттинг и устроился с подачи своего боевого товарища. Так для него началась новая жизнь. Он работал в Британской редакции диктором и журналистом. Получил известность очерками о людях труда. Спускался в шахты Донбасса, вел репортажи с майских демонстраций на Красной площади, занимался переводами на английский язык советских поэтов, в частности Корнея Чуковского и Константина Симонова. И при этом бережно хранил оставшиеся с прежней работы лекала темно-зеленого цвета.

В Радиокомитете СССР Томас Боттинг познакомился со своей второй женой — Ириной Михайловной Осипик из семьи старых большевиков. Она работала в отделе писем. В марте 67-го у них родился сын Михаил.

Этот необыкновенный человек всегда верил в идею всеобщей справедливости, болезненно воспринимал перемены в мире. И даже перед смертью, в 1978 году, готов был отправиться в Никарагуа — защищать революцию.

P.S. Редакция благодарит директора музея истории ОАО «ГАЗ» Наталью Колесникову за предоставленный материал и его подготовку к публикации.