И храм, и мастерская: у директора филармонии Ольги Томиной

Ольгу Николаевну Томину знаю много лет, близко и давно дружу с ее знатным мужем, известным профессором Валентином Тимофеевичем Томиным, бывал у них дома не раз, делили дружеское застолье в разных местах. Но вот в кабинет директора филармонии, в кабинет Ольги Николаевны, почему-то попал впервые. И вот о чем подумал: и кто только здесь, в этом кабинете, из великих артистов, композиторов, исполнителей напротив нее не сидел? Да что там великих — гениальных! Ростропович, Рихтер, Гилельс, Шостакович, Щедрин, Шнитке, Ойстрах, Коган, Гутман, Спиваков, Башмет, Плисецкая, Вирсаладзе, Мацуев.

Извините, сердечко невольно ёкает от сознания этого чрезвычайного обстоятельства (я человек впечатлительный), а для хозяйки кабинета, для Ольги Николаевны, это просто рабочее место. Все привычно, все обычно. За столько-то лет непосредственной причастности к великому и гениальному.

На стенах в красивых рамках дипломы, грамоты, свидетельства, благодарственные письма. Самые значительные и весомые — от президента Ельцина, и от президента Путина, естественно, с автографами. Самый почетный диплом — за победу в номинации «Филармония года» от газеты «Культура». Лучшая филармония года в стране — я так понимаю. О-го-го! Это дорогого стоит.

Выполнить просьбу Ольги Николаевны вести разговор исключительно о предмете искусства, а не о личности директора однозначно не могу. Ибо роль личности во всех крупных победах и достижениях еще пока никто не отменял. И потому о личности в данном случае мы поговорим особо.

Сорок лет — страшно подумать — жизнь Ольги Николаевны напрямую связана с этим храмом высокого искусства — Нижегородской государственной академической филармонией имени Мстислава Ростроповича. И никакой не академической она тогда была, и никакого имени у нее тогда не было. Все это пришло потом, с приходом Томиной к руководству.

Четверть века — художественный руководитель-директор, заслуженный работник культуры РФ, заслуженный деятель искусств РФ, почетный гражданин Нижнего Новгорода, лауреат премии «Общественное признание», «Известность» (10 тысяч нижегородцев назвали ее имя!), кавалер французского ордена Академических пальм. Это все она, Ольга Николаевна Томина.

— Ну а теперь предоставим ей слово.

— Когда я была еще студенткой музыкального училища, в нашу Горьковскую филармонию приехал работать Израиль Гусман! Мы, девчонки, были в диком восторге: такая знаменитость  и рядом с нами! Могла ли я тогда подумать, что именно мне посчастливится столько лет активно работать и даже дружить с этим великим дирижером!

— А вы не могли бы немножко подробнее об Израиле Борисовиче рассказать?

— С большим удовольствием? Кстати, отец его, Борис Евсеевич, был отличным журналистом. Некоторое время работал в «Горьковской коммуне», а потом его забрали в Москву, в центральную прессу. А Израиль Борисович — фронтовик, прошел всю войну. Были и ранения, и контузии, множество боевых наград. Когда он приехал в Горький (это его родина), музыкальная жизнь города заметно оживилась: выросла знаменитая «раковина» на Откосе, прошли первые музыкальные фестивали. На фестивали съезжались лучшие музыканты всей страны. Кстати, молодой Ростропович брал первые уроки дирижирования именно у Гусмана. Может, потому первое, что он сделал после возвращения из вынужденной ссылки-эмиграции, приехал в Горький и вручил памятную серебряную медаль своему другу и учителю Израилю Борисовичу Гусману. Увековечение памяти Гусмана на нижегородской земле еще впереди.

— Ольга Николаевна, вы были в Кремле на последних юбилейных торжествах, по случаю 80-летия Мстислава Ростроповича. Он тогда был уже смертельно болен, и через месяц его не стало? Удалось ли вам хоть как-то пообщаться, услышать его прощальные слова, адресованные вам, или всем нам?

— Вы знаете, пока там были первые лица государства, приблизиться к нему было практически невозможно. Когда же Путин и его окружение покинули зал, мы с Валентином Тимофеевичем подошли к юбиляру поближе, он нас увидел, слегка улыбнулся и с трудом сделал движение, напоминающее воздушный поцелуй. Вот и все. Я передала ему специально привезенную маленькую иконочку, освященную в Дивеевском монастыре, думала, что хоть она его спасет? Увы, его уже ничто не могло спасти. Это такая невосполнимая утрата. Казалось, ему не будет конца! Столько в нем было жизнелюбия, энергии, страсти, юмора? Он был гениально одарен во всем. Уникален во всех отношениях. Щедр необыкновенно. Скольким детям он помог, спас от тяжелых недугов. Это святой человек!

— Между прочим, он не любил, когда к нему обращались на «вы» и называли по имени-отчеству, просил, чтобы обращались на «ты» и называли Славой? Вы об этом знаете?

— Да, конечно, и на этом не однажды погорел наш бывший губернатор Борис Немцов. Когда тот так обращался к маэстро в приличном обществе, то многие полагали, что он просто дурно воспитан.

— Ольга Николаевна, над какими проблемами сейчас работаете, какие трудности преодолеваете?

— Трудности всегда одни — нехватка денег. В 1991 году я была на стажировке в Чикаго. Там много говорили о спонсорстве, менеджменте. Нам, русским, все завидовали, когда узнали, что у нас на 60 процентов финансирование культуры идет от государства, у них же только 3 процента. Когда я вернулась из Америки, у нас с развалом СССР с культурой началось примерно то же, что и на Западе, — выкарабкивайтесь сами, как сможете. Вот мы и выкарабкивались.

— Но позиций, между тем, не сдаете?

— Не сдаем! Кстати, мы свои проблемы решаем отнюдь не за счет зрителей. Казалось бы, поднимай цены на билеты — и все дела. Нет, мы на это никогда не пойдем. Будем из последних сил удерживать доступные цены, чего бы это нам ни стоило. В летние месяцы мы вообще устраиваем бесплатные, благотворительные представления, концерты. Люди с благодарностью идут, жаль только, что зал не резиновый и не всем хватает места. Проводим и выездные мероприятия. Филармония — это ведь жанровый калейдоскоп, у нас все академические жанры — и симфоническое, и камерное, и хоровое, и художественное слово. Александр Познанский ездит по районам области, по школам, интернатам. Рассказывает потом: «До концерта и после концерта — это уже совсем другие дети!». Такова сила искусства. Тяга к красоте, к прекрасному никогда не пропадает. Ведь даже во время войны солдаты перед смертельным боем с упоением слушали «Синий платочек» в исполнении Клавдии Шульженко, а потом шли на передовую и погибали. Культура, искусство — это такой мощный рычаг нравственного воспитания. Для детей это как прививка от зла, жестокости, любого негатива. Еще в XVIII веке французский педагог Д. Ламбер писал: «Желательно также, чтобы различные дисциплины добавлялись искусствами, и прежде всего музыкой, ибо она особенно пригодна для того, чтобы воспитывать вкус, облагораживать нравы. Как говорил Цицерон, эти уроки воспитывают юношество, утешают в старости, скрашивают жизнь, а в несчастье дают прибежище и утешение». Хорошо сказано, не правда ли?

— Прекрасно сказано, а главное, точно! О чем мечтается, Ольга Николаевна?

— Хочется, чтобы в перечень нацпроектов вошла бы и культура — основа нравственного состояния человека, его духовного здоровья. Нам помогают, не могу пожаловаться. Вот, к примеру, Валерий Павлинович Шанцев, правительство области два года назад выделили филармонии 13 миллионов рублей для приобретения музыкальных инструментов лучших мировых фирм, повысили также и зарплату музыкантам. Вы, наверное, заметили, что отремонтирован концертный зал, появились кондиционеры, спасибо им за это. Более того, планируется построить новое здание филармонии в кремле. Все это, конечно, здорово. Но хотелось бы, чтобы поддержка культуры у нас в стране была бы все же не спонтанной и даже не меценатской, а осуществлялась бы в строгом соответствии с государственной программой, именуемой нацпроектом. Вот об этом я мечтаю.

— Ну что ж, как говорят в «Газпроме», мечты сбываются! Хочется от души пожелать именно этого, чтобы мечты всегда сбывались. А иначе мы просто разучимся мечтать. Что совершенно нежелательно.