Американская трагедия на автозаводе-2

Иностранные специалисты помогли нам построить и поднять ГАЗ, а их за это расстреляли как врагов народа

В прошлом пятничном выпуске «HP» мы начали рассказывать о том, как в нашем городе строили ГАЗ. Чтобы автогигант был ничем не хуже зарубежных заводов, советское правительство заключило контракт с американскими компаниями «Форд» и «Остин».

Рабочие из Штатов работали наравне с русскими строителями, а потом многие из гастарбайтеров остались работать на производстве. За что и поплатились...

НЕ МОГЛИ ПОНЯТЬ СЛОВА «ПРОРЫВ»

Как строились отношения американцев с коренным населением, хорошо видно из случая, описанного неким Муратовым в сборнике очерков «Автогигант». Американец-архитектор Суйканен, по-видимому, финн, работал прорабом в деревообделочном цехе. Не зная русского, он общался в основном жестами и без переводчика никак не мог понять смысла слова «прорыв», из которого не вылезал его цех.

Смежники из коммуны арматурщиков под командой комсомольца Сорокина, выполнив свое собственное задание, совершенно добровольно пришли на помощь американскому соседу. К концу пятого дня ударной работы цех сдали в эксплуатацию. А вечером в палатку Сорокина заглянули Суйканен и руководивший заливкой бетона американский финн Вирмунен. На ломаном русском языке они рассыпались в благодарностях за оказанную помощь.

Штатовец Горондон был опытным печником. Когда его назначили руководить кладкой печей, он быстро обучил американским методам 14 наших рабочих. В результате каждый печник стал класть печь не за 12, а только за четыре дня. В награду за самоотверженный труд честного американца приняли в партию.

ВОЗВРАЩЕНЦЕВ ТРАВИЛИ КАК КОММУНИСТИЧЕСКИХ АГИТАТОРОВ

Несмотря на старания партии и правительства, с 1 ноября 1931 года по 1 апреля 1932 года стройку автозавода покинули 30 специалистов. В половине случаев это было связано... с невозможностью оформления им видов на жительство в Нижкрайисполкоме. Девять человек не сумели переварить прелестей нашей русской зимы, остальных «не вполне устраивали» бытовые условия и невозможность перевода рублей в валюту для оплаты проезда сюда жен и детей.

Братья Уолтер и Виктор Рутеры приехали на стройку автозавода, искренне веря в перспективность социалистического эксперимента. Но разочаровались и отказались продлять контракты. Когда они вернулись в Америку, компания «Форд» поначалу травила их как «коммунистических агитаторов».

Уолтер Рутер сделал неплохую карьеру: через четверть века он уже был профсоюзным боссом по линии автомобильной промышленности. Когда 20 сентября 1959 года Хрущев во время своего визита в США пожелал встретиться с руководителями тамошних профсоюзов, именно Уолтер Рутер пред лицом коммунистического вожака подверг внешнюю политику коммунистов сокрушительной критике. Тотчас в пропагандистскую кампанию включилась советская пресса, которой было дано задание ославить реэмигрантов как «прислужников монополистов, предателей и лакеев буржуазии». Кого-то из старых производственников заставили «вспомнить», как якобы Рутер, еще работая в штамповом цехе, отказывал советским коллегам в помощи, бросаясь фразами типа: «Тут не школа. Мне надо заработать свои деньги».

Это была явная ложь: письма Рутеров в Америку из далекого 1932 года, сохраненные одним из братьев, однозначно свидетельствуют, как восторженно тогда воспринимали эти люди перемены в СССР.

ВДОВА РАССТРЕЛЯННОГО ВЫШЛА ЗАМУЖ ЗА ТРУДОВИКА

До 1990-х годов обсуждение темы американского участия в строительстве ГАЗа, мягко говоря, не приветствовалось. Большую работу по установлению имен иностранных специалистов и судеб их семей проделали сотрудники музея истории Горьковского автозавода. Они кропотливо собирали документы, фотографии, личные вещи репрессированных, воспоминания их потомков и тех, кто знал их лично. Впервые эти материалы были явлены общественности на выставке в музее ГАЗа в марте 1993 года.

Из этих материалов мы узнали многое. Американец Леон Францевич Дворный, чех из Югославии, прибыл на строительство автозавода из Чикаго в 1931 году с женой и десятилетней дочерью. Работал он слесарем в штамповом цехе, дочка Мирра училась в интернациональной школе Американского поселка. 2 января 1938 года главу семейства арестовали и вскоре приговорили к высшей мере наказания, что и было приведено в исполнение 3 марта того же года. В свидетельстве о смерти, выданном на руки жене в 1957 году, указывалось, что ее муж якобы скончался в дни битвы за Москву от лейкемии.

Вдова Мэри Францевна Данек стала подрабатывать портнихой на дому. Впоследствии она устроилась учителем домоводства в школу. В послевоенное время она вышла замуж за русского Федора Павловича Цыбина, работавшего учителем труда. В 1959 году после реабилитации покойного Леона Дворного завком автозавода выделил ей двухкомнатную квартиру в Соцгороде. Умерла Мария: Мэри Цыбина-Данек в 1973 году.

Вот судьба другого американского специалиста, Ильи Петровича Сингера, еврея по национальности. Уроженец Гродненской губернии, в 1913 году он эмигрировал в США. В Новом Свете Илья Петрович работал на различных станкостроительных заводах, а в 1932 году Сингер приехал на ГАЗ, где ему доверили заведовать конструкторским бюро опытного станкостроения. Однако в 1937 году Сингер был арестован, а через пять месяцев расстрелян как «враг народа».

Дочь его Евгению в 1938 году вместе с другими «членами семей изменников Родины» переводят в Ростовский машиностроительный институт, по окончании которого она попросила дать ей направление на ГАЗ. Эта женщина со временем стала конструктором и заведующей техкабинетом в инструментально-штамповом корпусе. Всю войну она проработала на автозаводе: участвовала в сооружении оборонительных рубежей, была донором, трудилась вместе со всеми по 10 – 12 часов в сутки. В 1952 году заочно окончила Горьковский иняз, а карьеру закончила в качестве заведующей кафедрой английского языка.

ЗАВОРОТ КИШОК ОКАЗАЛСЯ ЧЕКИСТСКОЙ ПУЛЕЙ

Давид Бавли, еще один еврей — иностранный специалист, родился в Вильно в 1893 году. Вместе с семьей до революции переехал в США, где и получил высшее образование в Мичиганском университете. Затем он работал инженером-технологом на различных предприятиях в Детройте. В 1933 году Давид Бавли с женой и дочерью приехал в Нижний Новгород, где устроился на работу в проектное управление автозавода. Виза ему была выдана на два года, но по их истечении ему как ударнику-стахановцу дали разрешение бессрочно остаться в СССР. В годы террора Давида как еврея «перекинули» на работу в цех ширпотреба, находившийся вне заводской территории. Лишь после кончины Сталина Давид Бавли сумел вернуться на автозавод, на этот раз в технологическое управление, откуда и ушел на пенсию с должности старшего инженера.

Дочь Юдифь, которую домашние ласково звали Джойкой (от английского joy — «радость»), со временем закончила политех и стала инженером, но сразу начать работать по специальности ей не пришлось. Как только в отделах кадров узнавали, что родилась она в Америке, ей тотчас же отвечали отказом. Дома в этой семье, кстати, общались только по-английски. Не разрешали ей и навещать американских родственников: съездить повидаться стало возможным лишь в 1991 году. С большим трудом Юдифь устроилась все на тот же автозавод, где и проработала всю жизнь сначала инженером-механиком, а затем инженером-программистом. Теперь ее уже нет в живых.

Список репрессированных иностранцев можно было бы без труда продолжить. Герберт Рихардович Роза, немец по национальности, прибыл на автогигант из США. Сын безвременно погибшего токаря инструментально-штампового корпуса передал в музей справку о посмертной реабилитации отца и два свидетельства о смерти: одно выдано в 1957 году, и в нем указано, что причиной смерти якобы был заворот кишок; второе получено в 1989 году. Здесь написана правда: причина гибели человека — чекистская пуля.

ЗА ДЕДА ОТОМСТИЛ АМЕРИКАНСКИЙ ВНУК

В 2001 году в Нижний Новгород прибыло четверо кливлендских историков. Господ американцев особенно интересовал период, когда на ГАЗе бок о бок трудились российские и американские специалисты. В составе делегации находился внук президента компании «Остин» по имени Ричард. По итогам поездки он опубликовал у себя на родине книгу «Строя утопию», основанную на письмах его отца Аллена в Кливленд. Отрывки из нее печатались в 2001 году в газете «Автозаводец» и в журнале «Нижегородский музей».

В 2006 году у нас в городе вышла книга Александрова и Пчелина, посвященная нижегородцам — жертвам политических репрессий. Иностранцам там не посвящено ни строчки. Поэтому необходимо как-то увековечить память иностранцев. Например, повесить мемориальную доску у главной проходной автозавода.

Анатолий МОСКВИН, краевед.

novosti@nr.nnov.ru

Фото из книги «Горьковский автомобильный».

Автор благодарит заведующую музеем истории ГАЗа Наталью Колесникову за помощь в подготовке этой статьи.